"ИГ может пасть через два-три месяца, но до мира все равно далеко"

Sobesednik.ru обсудил ситуацию в Сирии, военные потери и затраты России на эту операцию с экспертом-востоковедом

Фото:

Sobesednik.ru обсудил ситуацию в Сирии, военные потери и затраты России на эту операцию с экспертом-востоковедом.

На минувшей неделе в Сирии был тяжело ранен генерал-майор российской армии Петр Милюхин. Военные отмечают как успех взятие Пальмиры, о больших потерях речи не идет. Как на самом деле проходит сирийская военная операция, спросил Sobesednik.ru у старшего научного сотрудника Центра арабских и исламских исследований Института востоковедения РАН Константина Труевцева.

— Константин Михайлович, можно уже говорить о приближении окончания операции в Сирии?

— Об окончании говорить рано, но намечается перелом. Ситуация очевидно стратегически изменилась. И дело не только во взятии Пальмиры. Дамаск, Алеппо — мы видим, что территория «Исламского государства» [также ИГ или ИГИЛ; деятельность признана экстремистской, запрещена на территории РФ по решению Верховного суда — прим. Sobesednik.ru] неуклонно сужается. Огромная карта ИГ не должна обманывать — это в основном пустыня, с двумя крупными городами: Дейр-эз-Зор и Ракка. Причем до Дейр-эз-Зора один-два дня пути от Пальмиры. Если сейчас все пойдет по плану, то освобождение территорий от «Исламского государства» — это вопрос нескольких месяцев. Два-три [месяца] — вполне реально.

— В прошлый раз Пальмиру удержать не удалось...

— Да, в прошлый раз основная часть военных сил сразу переключилась на Алеппо, поэтому боевикам удалось вернуть себе Пальмиру. Но на этот раз ошибки будут учтены. Важно, что повторно Пальмира была освобождена без жертв со стороны мирного населения, которое было заранее эвакуировано.

— Но в боях серьезно пострадал российский генерал-майор — сообщается, что он лишился ног и глаза, за его жизнь борются медики. Как вообще можно оценить российские потери?

— За всю историю сирийской операции потери составили не больше нескольких десятков жизней. Это, конечно, трагедии, но для военных потерь это очень небольшие цифры. Людей не бросали бездумно в атаку, не использовали необученных военных, как это было в той же Чечне, поэтому потери значительно меньше.

— Зато за потери среди мирного населения Россию неустанно критикуют на Западе.

— Достоверных данных нет. Нет записей видео, нет переписи, по которым можно точно называть цифры потерь. Наши военные, например, говорят, что в Мосуле гибнет больше людей, чем в Алеппо. И даже относительно тех, кто погиб, часто точно не установлено, кем они были убиты — военными или террористами. Нужно серьезное международное расследование, а его нет.

— Велики ли были для России финансовые потери в этой операции?

— Затраты России укладываются в цифры, которые Минобороны тратит на проведение военных учений в обычное время. Ведомство утверждает, что не вышло за рамки этого бюджета. Кроме того, успешные военные действия — это огромная реклама российского оружия, и экспорт наших вооружений за это время увеличился.

— Военную фазу сменит дипломатическая?

— В Сирии много проблем помимо ИГИЛ. Если в ближайшие месяцы террористов потеснят, до мира в этой стране будет все равно далеко. Исламистская «Ан-Нусра» [деятельность признана экстремистской, запрещена на территории РФ по решению Верховного суда — прим. Sobesednik.ru], курды, оккупированные сейчас турецким «Щитом Евфрата», оппозиционные группировки... Эти противоречия так быстро не разрешить. Предполагаю, что их решение займет больше времени и будет вестись и дипломатическими, и военными средствами.

Рубрика: Политика

Поделиться статьей
Рейтинг@Mail.ru Яндекс.Метрика