"Мои братья воюют в Сирии и говорят, что близки к победе"

Сирийский политолог Низар Буш рассказал в интервью Sobesednik.ru о ситуации в Алеппо

Фото: «В восточной части остались в основном боевики и их семьи — в том числе дети и жены погибших боевиков...» // Global Look Press

Сирийский политолог Низар Буш рассказал в интервью Sobesednik.ru о ситуации в Алеппо.

Информационные сообщения западных и российских СМИ о ситуации в Сирии отличаются в разы. Где правда? Что же происходит в Алеппо? Действительно ли российские и сирийские военные обеспечивали безопасный выход мирных граждан и боевиков или проводили зачистку? Эти вопросы Sobesednik.ru прояснял с Низаром Бушем — человеком, чьи родители сегодня находятся в блокаде в 45 км от Алеппо и чьи двоюродные братья сражаются на стороне правительственных войск в самом Алеппо. Он постоянно поддерживает с ними связь, регулярно общается с друзьями из других городов воюющей страны и ситуацию знает изнутри.

— Кто остался в Алеппо?

— Надо понимать, что сам город разделен на две части — западную и восточную. Между ними — улица. Она же сегодня — граница между той частью города (западной), которая находится под контролем правительственных войск, и той (восточной), где прячутся боевики «Джабхат ан-Нусры» [террористическая организация, деятельность признана экстремистской, запрещена на территории РФ по решению Верховного суда — прим. Sobesednik.ru].

В восточной части остались в основном боевики и их семьи — в том числе дети и жены погибших боевиков. И еще — те люди, которые приветствовали боевиков, когда они зашли в Алеппо два года тому назад. Многие теперь хотят уйти оттуда, но им не дают — как только кто-то подходит к дороге на коридор, начинается обстрел. Боевики используют своих же как живой щит.

— То есть одни боевики более рьяные, чем другие?

— Насколько я знаю, в основном не дают выйти боевики иностранного происхождения — из Саудовской Аравии, Турции, Туниса, Кувейта, Катара, даже из европейских стран. Они сразу же стреляют в боевиков-сирийцев, если видят, что те пытаются сдаться сирийской армии. Сразу расстреливают на месте. Я знаю немало таких случаев.

— А боевики из России там тоже есть? Я слышала цифру в две-четыре тысячи человек...

— Сейчас называют цифру в семь тысяч выходцев из бывших республик СССР и с Кавказа. За шесть лет, что идет война, было уничтожено 90 тысяч наемников в Сирии — у меня есть и такие цифры. И где-то порядка 35 тысяч — с начала операции российских ВКС. Это только иностранных наемников.

— А почему они расстреливают именно сирийских боевиков, которые хотят сдаться? Что вообще происходит с теми, кто выходит из коридора?

— Иностранных наемников сразу берут в плен. А сирийцев лечат и отпускают. И потом они уходят. Как правило, на территории, подконтрольны «Джабхат ан-Нусре».

— Неужели ни российские, ни сирийские спецслужбы не контролируют их дальнейшие действия?

— Не настолько. А что касается того, почему одни боевики не пускают других, тут вот что происходит. Командиры в Алеппо находятся под влиянием Саудовской Аравии, Катара, Турции... И я знаю — есть перехваты их звонков, — им сейчас приходят сообщения: не уходите, не сдавайтесь, вообще не надо выходить из Алеппо, мы вам пришлем поддержку, и вы полностью захватите город. Это достоверная информация оттуда.

[:image:]

— Это вам двоюродные братья рассказали?

— Не только. Мои братья там воюют на стороне правительства Сирии и говорят, что близки к победе. И что они не убивают тех, кто сдается. Для этих людей открыли палатки скорой помощи, кухни... Кормят и лечат всех, кто бы ни вышел оттуда. Сирийская армия бросала с самолетов на восточную часть Алеппо листовки со словами «Мы не хотим убивать никого. Чтобы сохранить свою жизнь, можете идти в сторону коридора. Сдавайтесь. Родина дороже, чем амбиции других стран». Кроме того, эти боевики обычно с бородами (это их отличительный признак) — так им сбрасывали лезвия и сирийские флаги. То есть побрился и взял флаг — ты уже в безопасности: войска президента Асада в такого человека стрелять не будут.

— Но ведь перестрелки идут. И, как мы знаем из новостей, не всегда со стороны боевиков.

— В основном обстрелам подвергается западная часть Алеппо, мирные жители, которые под контролем правительства. Причем обстрелы идут со стороны боевиков. Погибают мирные жители. Недавно вот обстреляли школу...

— По этим обстрелам как раз и высказывается прямо противоположное мнение — кто в кого стреляет. Вы читаете западную прессу, российскую, к вам идет информация от людей в Сирии. Кто более правдив?

— Я действительно связан со всеми сирийскими городами, и информация ко мне приходит раньше, чем к разным СМИ. Мне кажется, российское освещение событий ближе к реальности, чем западное. К примеру, мои двоюродные браться сейчас в Алеппо — на их глазах бомбили ту самую школу, о которой идут споры в СМИ, на их глазах ранили трех российских и двух сирийских солдат... Все эти удары шли из восточной части города.

— А зачем Западу искажать информацию?

— Думаю, перед выборами президента в США хотелось бы сломать Россию в Сирии. Вообще коалиции сейчас остро нужна хоть какая-то победа. Кстати, так возникла операция по освобождению иракского Мосула.

Я связывался с друзьями в Мосуле, на самом деле сейчас вот что там происходит. У Ирака достаточно сил, чтобы освободить Мосул без Турции и США. Но тут вмешивается политика. С одной стороны, серьезные проблемы внутри Турции: Эрдоган хочет продемонстрировать народу, что после всех внешнеполитических неудач недавнего прошлого он все-таки силен и может совершить какую-то победу за пределами Турции. Кроме того, у него давние амбиции — что Мосул должен быть под контролем Турции (по поводу Алеппо у него были такие же претензии). Но это едва ли получится — мои друзья в Ираке говорят, что будет жесткое столкновение между ополчением иракским и турецкой армией. То есть не от рук ИГ [также ИГИЛ и «Исламское государство», террористическая организация, деятельность признана экстремистской, запрещена на территории РФ по решению Верховного суда — прим. Sobesednik.ru] будут гибнуть турки в Ираке, а от рук иракцев, так как они воспринимают их как оккупантов.

К слову, даже после сближения Турции и России она [Турция] не перестала поддерживать ни ИГ, ни «Джабхат ан-Нусру». У меня есть данные, что турки все-таки сотрудничают с боевиками. По крайней мере, между ними явно существует некий договор: когда в городок, где есть боевики, заходит турецкая армия, они уходят без боя. О чем это говорит? И потом, откуда «Джабхат ан-Нусра» получает и боевиков, и деньги, и оружие? Через Турцию. Та же Саудовская Аравия может их финансировать только через Турцию.

А что сейчас делает коалиция во главе с США в Сирии? Что они бомбят? Вот две недели назад в Сирии оставалось еще пять мостов через реку Евфрат. Российские бомбы в прошлом октябре точечно разрушили один, а девять — самолеты коалиции. Для чего это делается? Чтобы сирийская армия не могла дальше идти в Ракку и в Дейр-эз-Зор. Коалиция считает, что Ракку от ИГ будет освобождать она.

На самом деле, думаю, будет так. Сейчас открыли коридор из иракского Мосула в сирийскую Ракку. И боевики ИГ сейчас идут в сторону Ракки. А что потом они будут делать? Не исключено, что коалиция будет использовать их как умеренную оппозицию. То есть ИГ перестанет существовать, превратясь в представителей якобы умеренной оппозиции в Сирии.

— Вы говорили, что у вас родители в блокаде. Но ведь они не в Алеппо?

— Нет, они в Эль-Бабе. В 45 км от Алеппо есть два небольших городка с населением не больше 30 тысяч человек: Эль-Баб и Идлиб.

[Прим. ред.: Эль-Баб находится в 45 км к северо-востоку, население в 2007 году 145 тыс. жителей; Идлиб — в 60 км к юго-западу от Алеппо, население на 2010 г. 165 тыс. жителей.]

Во втором — боевики, а первый — полностью в окружении боевиков, но сражается. И мои родители именно там. Люди там погибают от голода, нехватки воды, еды... Если кто-то ранен — умирает: никаких медикаментов не осталось. Хлеб и продукты им бросают с самолетов — российских и сирийских. Боевики пытаются туда зайти, но город сражается, и уже давно. Там погиб мой брат. Два месяца с родителями вообще не было никакой связи. Как там люди живут, трудно себе представить. Там осталась моя племянница, она журналист. Снимает все, что происходит в городке, и присылает мне, если связь налаживается, — как дети живут, как люди пытаются там лечиться, как они сражаются... Из ее съемок я сделал уже несколько фильмов. Это — правда о Сирии.

[:wsame:][:wsame:]

Рубрика: Политика

Поделиться статьей
Рейтинг@Mail.ru Яндекс.Метрика