"60% россиян будут терпеть Путина, несмотря на офшорный скандал"

Глава «Левада-Центра» объяснил Sobesednik.ru, почему скандал с «панамским архивом» не повлияет на рейтинг Путина.

Ранее Sobesednik.ru писал о том, что Дмитрий Песков прокомментировал скандал, который начался после опубликования журналистами «панамского архива». Выяснилось, что сразу несколько российских чиновников и их семьи имеют оффшорные счета в Панаме.

Среди фигурантов расследования журналистов есть и приближенные к Владимиру Путину люди. Дмитрий Песков назвал расследование западных журналистов «бациллой путинофобии», отметив, что конкретно про Путина в разоблачениях речи не идет. Саму же практику оффшоров пресс-секретарь президента РФ назвал экономической реальностью.

Sobesednik.ru узнал у директора «Левада-Центра» Льва Гудкова, может ли скандал с оффшорными счетами приближенных к Владимиру Путину чиновников привести к снижению рейтинга российского президента.

Оффшорный скандал — бомба замедленного действия

— Если влияние и будет, то оно будет потом. Есть несколько факторов, которые влияют на восприятие этой информации. Во-первых, монополия на телевидение. А это главный канал информации, где сведения о панамском скандале очень дозированы и помещены в однозначный пропагандистский контекст: все это антироссийский заговор, информационная война, ложь и просто прямые фальсификации. Это задает негативную установку при восприятии этой информации и блокирует ее осмысление. Распространяться фактически сведения будут очень медленно, пробиваясь сквозь цензуру.

Во-вторых, люди и так знают о коррумпированности высшего руководства. Это не новость, а черта образа власти, включая Путина. Мы много раз спрашивали про это. Коррупция входит в само понимание власти, являясь ее устойчивой характеристикой.

[:image:]

— То есть люди олицетворяют понятие «власть» с понятием «коррупция»?

— Да. Или понимают, что коррупция неизбежна. Для многих власть бесконтрольна. Коррупционные скандалы, которые идут ежедневно, поддерживают это убеждение. Одновременно, поскольку фактов мало и нет авторитетной моральной оценки этих фактов, люди воспринимают коррупцию как безальтернативное состояние. Власти воруют, и сделать с этим ничего нельзя.

— Как вы думаете, долго еще россияне будут продолжать так думать?

— Пока не появится некая политическая сила, которая не предложит другую повестку дня, другую программу развития страны, такого рода скандальная информация будет в массовом сознании блокироваться или вытесняться. Но постепенно она будет накапливаться. По мере углубления кризиса и падения уровня жизни скандал с оффшорами будет вспоминаться. Когда-то этот счет будет предъявлен власти. Думаю, что сама власть понимает все и очень опасается этого. Не случайно создается Национальная гвардия.

— Можно ли говорить о том, что Путин принял решение создать Национальную гвардию, чтобы подстраховать свой рейтинг доверия?

— Рейтинг созданием еще одной силовой структуры не удержишь. А как жест создание Национальной гвардии вполне понятно. Значительная часть россиян понимает, что есть угрозы. Угрозы оппозиции, угрозы недовольных. Население понимает это и воспринимает вполне адекватно.

— В СМИ сегодня опубликовали данные опросов населения России, которые говорят о том, что россияне стали воспринимать коррупцию менее лояльно...

— Что значит лояльнее? Коррупция, с одной стороны, считается злом, а с другой, поскольку большинство населения считает, что сделать с этим ничего нельзя и в политической жизни лучше не участвовать, не высовываться, то и коррупция воспринимается как неизбежность. Да, это зло, но жить-то надо. Нельзя сказать, что это радует людей, но они готовы терпеть.

На критику высшего руководства наложено табу. Люди не говорят об этом, так как считают, что изменить ничего нельзя. Сама власть занимается скорее демагогией, созданием видимой борьбы с коррупцией, будучи увязанной в коррупционных отношениях. Революции никто не хочет. Люди устали от нестабильности.

— Получается, что скандал с оффшорами никак не отразится на восприятии коррупции населением?

— Кардинально нет. Те, кто считает, что власть коррумпирована, они только укрепятся в своем мнении и в своем недовольстве властью. Те, кто равнодушно относился к коррупции, постарается об этом не думать и не говорить. Примерно такая реакция будет у большинства.

Мы уже фиксировали отношение россиян к фильмам «Би-би-си», где говорилось о коррупции Путина, к докладам Немцова «Путин и коррупция», к скандалам с Сердюковым. Нового тут ничего нет. Большинство, порядка 80%, будут считать, что это симптомы тотального разложения власти.

[:image:]

Люди продолжат терпеть

— Лев Дмитриевич, в последнее время все чаще говорят о том, что люди начинают бояться отвечать на вопросы социологов. Вы согласны с таким мнением?

— Люди считают, что большинство боится отвечать на вопросы социологов, но сами они не боятся. По общему мнению, люди неискренни в ответах, потому что они боятся, но сам респондент, отвечая на такого рода вопросы, говорит, что он не боится. Эта ситуация двоемыслия характерна для репрессивных режимов. Здесь надо добавить, что никаких других мнений, кроме тех, которые высказываются, в головах у россиян нет. Это иллюзия, что человек может сам выработать независимое от государственного телевидения или других каналов информации представление о происходящем.

У людей вполне адекватное представление о круге проблем, которые находятся в сфере повседневной жизни. Цены растут, медицина плохая, лекарства дорожают, пенсии уменьшаются и так далее. А что человек может сказать о ситуации в Сирии, войне на Украине или о заговоре против России? Здесь он ничего не может сказать, так как нету других авторитетных каналов информации и даже потребности в обращении к ним. Состояние полуверы официальным источникам — наиболее распространенное в России.

— Если предположить, что расследование все-таки начнется после скандала с оффшорными счетами, люди поменяют свое отношение?

— Порядка 60% будут продолжать терпеть. А потом, кто будет разбираться с документами?

— Вы не верите в то, что могут быть такие разбирательства?

— Это смешно даже говорить, что, допустим, прокуратура будет разбираться с этими документами. Суд тоже при всей его зависимости от администрации президента ничего не может инициировать. При полном контроле над всеми институтами власти и информацией трудно представить себе альтернативные силы, которые могли бы инициировать кампанию по разбирательству.

Тихий шепот несогласных

— Есть ли в России люди, которые не хотят верить в то, что говорят по телевидению?

— Есть 15-20% людей, которые в курсе событий. У них совершенно определенное мнение. Это образованные группы, жители крупнейших городов, критически настроенные к нынешнему режиму люди.

[:image:]

— По вашему опыту, где люди высказывают большее недовольство уровнем коррупции: в Москве или в провинции?

— Трудно сказать, где больше недовольны. Скорее там, где больше осознается острота проблемы. В этом смысле в Москве и в крупных городах, а не в провинции.

— Но ведь о коррупционных скандалах в маленьких городах, как правило, знают все местные жители?

— Я думаю, там просто контроль гораздо сильнее, чем в Москве или в столицах регионов. Меньше информации о коррупции местных властей поступает к людям. Медиапространство в провинции очень ограничено, интернетом пользуется меньше людей, чем в мегаполисах.

— Лев Дмитриевич, в последнее время мы все чаще слышим о том, что крупные социологические центры скрывают реальные результаты опросов. А вот «Левада-Центр», наоборот, считают самым честным. Действительно ли другие центры скрывают данные?

— Я не могу так сказать. Просто другие центры работают на Кремль. Поэтому в их исследованиях, в постановке вопроса они зависят от администрации президента. У них другая установка. Мы ничего не получаем от государства. Наша репутация связана с достоверностью и корректностью проводимых исследований, поэтому мы стараемся как можно тщательно и объективно их проводить.

[:wsame:]

[:wsame:]