Владимир Денисюк: СНГ как заповедник советского саботажа

Обозреватель Sobesednik.ru — о экономической беде, грозящей добить постсоветские страны: о саботаже на производстве.

Предисловие от автора

Близится очередная годовщина Октябрьского переворота. Наш коммунистический вурдалак вроде бы и помер. И хотя его быстренько запихнули в могилу да засыпали курганом проклятий, но похоронный обряд над ним был сделан кое-как. И от этой незаконченности сей покойник постоянно вылазит из могилы, пугая своими появлениями порядочных людей.

Дело дошло до того, что он уже не просто пугает окружающих, а уже и перевоплощается в другие политические движения. Так, основной коммунистический лозунг «Отобрать и поделить» явно засел в головах даже у таких политических течений, как украинские националисты. Того гляди, новый переворот с новым переделом начнется.

Так что надо бы похороны до конца довести. И тут уже одним осиновым колом не обойдешься. Ведь кроме идеи всё чужое переделить сей вурдалак оставил многочисленную армию разнообразных последствий. Таких, как массовый саботаж на рабочих местах, бюрократизм, внутриколлективная междоусобица, коррупция и так далее. Каждое из которых, по сей день, не дает нам полноценно жить.

Как Вы смотрите на то, что я охапку колов натешу из осины марксизма? С моей точки зрения, другой материал просто не годится. Ибо хотите верьте, хотите нет, а эта коммунистическая мерзость не то что к марксизму, а даже к большевизму никакого отношения не имеет.

Заповедник саботажа

Когда в далёком 1978 году я, будучи семнадцатилетним, полным коммунистических иллюзий о героическом труде советского народа пацаном, увидел наконец-то реальную картину тотального производственного саботажа, то был просто поражён. В СССР того периода ничто толком не работало. И это дало мне основание сделать прогноз о скорой погибели Советской власти. Что вскоре и подтвердилось. Но с падением Советов сия проблема никуда не делась. И по сей день не дает нам нормально жить.

Самое удивительное то, что данную проблему мы в упор не замечаем. Только кое-где кое-кто из предпринимателей поднимает вопрос о смехотворно низкой производительности труда в СНГ. Так, недавно депутат Верховной рады Украины Ярослав Сухой указал на саботаж как на главную причину наших проблем. И привел пример со строительством, где производительность труда наёмного работника в пять раз ниже, чем у единоличника, хотя условия их работы практически одинаковые.

А по моему опыту, средняя производительность труда в СССР была в три раза ниже, чем в США, что подтверждалось некоторыми публикациями в журнале «Наука и жизнь». Там говорилось, что по производительности труда в пересчете на одного работника промперсонала СССР отставал от США в три раза, а от Японии — в пять раз.

Правда, авторы таких сообщений делают глубокомысленные умозаключения о нашем техническом отставании, об отсутствии новых компьютеров, промышленных роботов и так далее и тому подобное. Когда я слышу подобные заклинания, то сразу понимаю: этот человек чисто кабинетный мечтатель, зелёного понятия не имеющий о том, что реально происходит в стенах наших предприятий.

Им бы поступить так, как я в 1978–1980 годах поступил. А именно — опросил всех своих знакомых на предмет, сколько норм они способны выполнить. Опросу подверглись примерно полсотни человек. И получилось вот что. Женщины могли без натуги выполнить от полутора норм и больше. А мужчины — от двух норм и больше. К примеру, я сам двадцать лет отработал на предприятии с примерно 20%-й загрузкой. И это при том, что у нас по сравнению с аналогичными производствами была двойная загрузка.

Саботаж в СССР принимал разнообразнейший облик. Когда советские проэктировщики сознательно закладывали в свои проэкты всякие глупости, чтобы за их устранение потом получать премии, да и делали свою работу в десять раз медленнее своих западных коллег, то это был их саботаж. (Для примера в СССР, на разработку и запуск в серию новой модели «Жигулей» уходило пять лет, тогда как в Японии на полностью новую машину — полгода.)

Когда милиция сажала кого нибудь, лишь бы закрыть дело, — то это её саботаж. Когда учителя сначала имитируют учебный процесс, а затем дают списывать своим ученикам на экзаменах, — то это их саботаж.

А есть ещё варианты имитации занятости путём выполнения бесполезных работ, отказа от методов рациональной организации труда, создания искусственных поломок оборудования, очень точного следования всем инструкциям... Это только первое, что пришло в голову. Короче говоря, поскольку начальник очень поверхностно разбирается в том, что контролирует, то водить его за нос всегда есть чем.

Иными словами, саботаж — это имитация трудовой деятельности в глазах начальства. Если реальный труд направлен на получение максимума полезного результата, то саботаж — на успокоение обозлённого начальства путем создания показухи.

А возникает саботаж там, где в силу разнообразных причин оплата по результатам труда подменяется оплатой по отработанному времени. Мне тут могут возразить: дескать, на советских заводах царила сдельщина. Но это только иллюзия. Ведь в этой «сдельщине» расценка единицы сделанной продукции определяется тоже временем работы. В результате советская «сдельщина» только при недовыполнении нормы работает как настоящая сдельщина. А при выполнении нормы заработок упирается в потолок. Любая попытка перевыполнить план оборачивается урезанием расценок. При достижении плана — сколько ни старайся — больше тарифной нормы не заработаешь. Вот так и убивается у трудящихся желание работать.

Самое забавное то, что на этот счет есть прямое высказывание Карла Маркса. Он прямо сказал, что никого не касается, сколько работал человек над конкретным товаром. Время работы над ним не является ценообразующим фактором. В одной и той же точке в одно и то же время цены на одинаковые товары должны быть одинаковыми.

Но Советская власть плевала на эти принципы. Она выдергивала из марксизма только то, что ей нравилось. И платили они рабочим так же, как обычные капиталисты, и вследствие разной производительности труда одинаковые товары с разных заводов, например утюги или паяльники, имели разную цену. И хотя никакой разницы между советской «сдельщиной» и капиталистическим наймом рабочей силы нет, Советы чужой найм называли покупкой рабочей силы, а свой — оплатой по труду. Причем преподаватели политэкономии, которые понимали суть своего предмета, а не просто попугайствовали за кафедрой, прекрасно понимали это обстоятельство. Я знал двух преподавателей диамата и политэкономии, которые доказывали то же что и я сейчас: в СССР нет социализма. Отбросим в строну структурные подробности этого пикантного обстоятельства, а сфокусируемся на проблеме отсутствия оплаты по труду.

Взглянем на этот вопрос по-простому. Тот, кто получает по-труду, — он на кого-то работает? Нет. Может, на него кто-то работает? Нет. Получается: он работает сам на себя.

А вот тех, кто работает сам на себя, позднесоветская власть терпеть не могла и изводила везде и всюду. Хотя обязана была поступать наоборот. Что и доказывает её антимарксистский характер. Ведь вместо оплаты по труду она внедряла казарменную систему организации труда, составляющей частью которой была постановка солдафонов во главе предприятий.

Наша всеобщая казарма

Но попытки побороть саботаж постановкой солдафонов во главе предприятий заканчиваются прямо противоположным результатом: ростом саботажа и появлением актов вредительства.

Дело тут вот в чем. Это только кажется, что армия и завод базируются на одних и тех же принципах организации. Действительно: и там, и там большой коллектив людей, и там, и там над ним стоит руководящая пирамида. Но цели у армии и завода диаметрально противоположные. Завод должен зарабатывать деньги, а армия денег не только не зарабатывает, но и усиленно тратит их. Завод для максимизации прибыли должен иметь минимум рабочей силы и максимально экономить человеческий труд. Тогда как армия, для обеспечения постоянной готовности молниеносно выполнить любой приказ «сверху», должна содержать максимально возможный избыток людей.

И чтобы эта толпа бездельников не взялась воровать, пьянствовать да и просто драться между собой, ей приказывают делать всякую дурь. На флоте матросы по три раза в день корабль драят (как будто в море грязь водится). А в армии — либо маршируют, либо показуху разводят. Путем натирания асфальта гуталином, покраски пожелтевшей травы в однообразный зелёный цвет, выравнивания под теодолит кроватей и так далее и тому подобное. В армии разбазаривание трудовых ресурсов — нормальное явление.

А вот в промышленности отвлечение высокодефицитных специалистов на постоянные уборки территории, да ещё самым примитивным способом, приводит к падению доходности предприятий. Посудите сами: если на уборку опалых листьев вместо одного человека с ветродуйкой ставится десяток человек с берёзовыми вениками, да каждому платится по 1500–2000 гривен в месяц, то во что обходится эта чистота?

Вот и выходит, что у солдафона-директора предприятие выглядит куколкой — все подстрижено, подметено, покрашено, а прибылей — нет.

Самое удивительное то, что все эти репрессии дирекции по отношению к подчиненным приводят не к росту полезных показателей бизнеса, а к их спаду. Ведь террор, тем более путем безжалостного увольнения, приводит к перестраховке управленцев. Которые начинают футболить инициаторов новаций куда подальше — лишь бы не брать на себя дополнительную ответственность. Так, моё предложение заменить 50% используемого моим заводом дорогого природного газа на дешёвый торф поддержки так и не получило. Хотя торф стоит на порядок дешевле, а предприятие простаивает из-за отсутствия дешёвого газа. Но запуганный до смерти управленец скорее допустит банкротство завода, на котором работает, чем рискнет быть уволенным за временные неудачи при попытке помочь своему предприятию.

Рабочие от увеличения репрессий тоже не начинают лучше работать. Им это и так невыгодно, а при росте давления со стороны администрации — тем более. Они чётко понимают, что чем хуже работает оборудование и чем запутаннее процесс его обслуживания, тем меньше возможности заменить или уволить работника. И противопоставить этому администрации нечего, ведь подавляющее большинство наших управленцев никогда сами рабочими не были, вследствие чего ситуацию толком не знают. А к тому же они — так же, как и рабочие — заинтересованы, чтобы работодатель был вынужден нанимать побольше персонала. Чем больше нехватка персонала, тем больше гарантия, что их самих никто не сократит.

Более того: поскольку солдафон оценивает подчиненных не по вкладу в доходность предприятия, а как в армии — дабы подчиненные без дела не сидели, то последние начинают имитировать трудовую деятельность вместо работы. Они давно поняли, что в таких условиях тот, кто усердно работает, оценивается солдафоном как бездельник: он же к приходу начальника или нормировщика уже всё сделал и не имеет ничего, чем можно пыль в глаза пустить. А «сачок» работу не делал потому, что он её для такого контроля приберегал — вот и выглядит в глазах начальства трудягой.

Дальнейшие попытки форсировать террор в отношении персонала приводят к возникновению массового вредительства. Причем рабочий на своем месте может так напакостить, что никогда не догадаешься, что это было сделано искусственно.

Словом, армейская пришибеевщина не является средством от саботажа. А по большому счету — именно милитаризация производственных процессов в СССР и есть первопричина бурного расцвета саботажа. Но о том, кто, когда и как провел милитаризацию в Стране Советов, я сейчас писать не буду: это тема не этой статьи. Расскажу лучше о том, как с этой проблемой борются в разных частях света.

Кое-что о борьбе с саботажем

Где у нас саботаж практически исчез? Наши наемные работники торговли (особенно на рынках) очень часто кроме оклада имеют долю от реализации продукции. Благодаря чему в этой отрасли у нас саботаж практически исчез.

Хорошо, когда руководство предприятий понимает, что если нет возможности стимулировать работника рублем, то нужно стимулировать свободным временем. (Именно за счет этого в Украине и функционируют многие ремонтные службы парков коммунального электротранспорта, где практикуется особый рабочий график, состоящий из двух смен по 12 часов и двух выходных. Это дает людям возможность подрабатывать и на других работах; ну, и на основной работе ставят вопрос так: главное — отремонтировать транспорт. Отремонтировал? Значит, свободен.)

А на Западе в ходу есть и иные средства. Если уж другого выхода нет и предпринимателю приходится использовать повременную форму оплаты труда, то он старается хотя бы ключевых специалистов своего предприятия держать не на окладе с премией, а на доле от прибыли. Кроме того, нормы выработки (как и зарплаты) стараются не на своих предприятиях выводить, а равняться на достижения конкурентов и из сектора единоличников. Там такого в помине не может быть, как у нас, когда выработка единоличника в пять раз выше, чем у наёмного рабочего.

А ещё западный предприниматель имеет принципиально иную подготовку, чем наш советский руководитель: он учится на своём практическом опыте, тогда как нашего учат в ВУЗе. О бесполезности вузовской подготовки для ведения бизнеса писал ещё Роберт Киосаки, причем он вел речь не о нашей, а о своей, американской экономической подготовке. Он же обстоятельно показал стандартный путь в бизнес американского бизнесмена, который должен последовательно побывать в шкурах: рабочего, предпринимателя-одиночки, хозяина многолюдного предприятия и только потом — если хватит ума и изворотливости — финансовым воротилой. Неудивительно, что пройдя такую школу реального бизнеса, западный бизнесмен намного лучше контролирует свой персонал, чем наш руководитель.

Да и сам стиль руководства у нас и «у них там» принципиально разный. Их хозяин предприятия работает вместе со своими рабочими. Кабинета у него нет. В лучшем случае — стеклянная выгородка. А наш не работает, а только надзирает. Ему унизительно вместе с поднадзорными работать. Да и наши кабинетные офисы позволяют в рабочее время чем угодно, кроме работы, заниматься.

А на заводах крупных корпораций вместо фиксированных позднесоветских премий выплачивают коллективам долю от прибыли. В этом деле есть, конечно же, свои нюансы, но в целом коллективу не за что на владельцев заводов обижаться, и они усердно работают. На чем и держалось их экономическое чудо.

А вот у нас эта проблема всеобщего саботажа никуда не делась и нынче успешно добивает страны СНГ — что в политическом, что в экономическом отношении. У нас тоже ничего толком не работает. И если мы от неё не избавимся, то она нас доконает.

[:wsame:][:wsame:]