Интервью главы ОЗПП Михаила Аншакова о скандальном аресте

Sobesednik.ru обсудил с главой Общества защиты прав потребителей причины и последствия громкой истории с его арестом.

— На вашей странице в Facebook вы рассказали, что вас ночью сняли с поезда.

— Я купил билет на фирменный поезд Москва — Самара, пришел на вокзал, а когда я подошел к проводнице, «нарисовались» трое оперативников в штатском, надели на меня наручники и доставили в ОВД Хамовники. За те четыре часа, что я провел в отделении, шел лихорадочный созвон со всеми инстанциями: с Центром по борьбе с экстремизмом, со Службой судебных приставов, с городским ГУВД... Изначально готовился арест, потому что, когда меня доставили в ОВД, мне сообщили, что я остаюсь там как минимум до утра, что фактически означает арест. Пока ехал мой адвокат, их планы несколько изменились. Скорее всего, на месте не оказалось лица, готового принять решение о моем аресте: конец рабочего дня, может, какие-то другие причины.

В итоге меня отпустили на один день. И тут же избрали меру пресечения в виде подписки о невыезде и допрашивали около пяти часов. Причем по моему делу в связи с его «сложностью» была в спешке создана группа дознания в количестве трех человек. Как проговорился один из дознавателей, их вызвали на совещание в пятницу и только тогда сообщили, что они будут входить в эту группу дознания [задержание происходило в четверг].

[:wsame:]

— А почему вдруг было возобновлено дело практически трехлетней давности?

— Тут небольшая путаница: это не дело трехлетней давности. Это факт предполагаемого совершения противоправных действий якобы произошел три с половиной года назад. А сроки давности по таким делам (статья 312, часть 1) составляют два года, то есть сроки давности вышли. Это скорее всего «техническое» уголовное дело, которое возбуждается не для того, чтобы привлекать к уголовной ответственности, а для того, чтобы его возбудить и произвести оперативно-розыскные действия. То есть это фактически слежка. Контроль телефонных переговоров, переписки, «наружка» — в общем, все, что они посчитают нужным. Такие дела возбуждаются, прекращаются. Я мог бы и вовсе ничего об этом деле ничего не узнать, если бы не произошел такой казус, что я купил билет за два часа перед отправлением поезда и на месте не оказалось лица, способного принять определенные решения. Оперативники же ОВД «Хамовники» решили на свой страх и риск меня задержать.

— Может ли это дело быть связано с недавно опубликованным Вами обращением с призывом внести в санкционные списки судей Конституционного суда РФ? Или, например, с вашей памяткой гражданам, направляющимся в Крым?

— Вероятнее всего, эти события связаны с этим открытым письмом, нашим обращением в Конституционный суд или с памяткой ОЗПП. По совокупности наших последних заявлений и демаршей было принято решение организовать слежку. Для нее нужно было это формальное юридическое прикрытие.

[:wsame:]

— Вы утверждаете, что в описи имущества, фигурирующей в вашем деле, откуда-то появились несколько новых листов, на которых отсутствует ваша подпись.

— Когда возбуждаются «технические» уголовные дела, по поводу доказательств особо не заморачиваются — ведь их все равно не будут подавать в суд: их [дела] возбудят, а потом закроют. Но из-за произошедшего «сбоя в матрице» вся эта «химия» всплыла. Из-за этого пришлось создавать группу из трех дознавателей. Но это же абсурд: расследовать дело практически четырехлетней давности об ущербе в полторы тысячи рублей, с вышедшими сроками давности, и создавать ради этого группу из трех дознавателей в связи с его (дела) особой важностью.

Да, этот документ сфальсифицирован, потому что изначально в акте описи фигурировали три листа и эта нумерация осталось. Сейчас же в дело подшили акт из пяти листов, из которых три пронумерованы как вторые листы. Есть еще много разных непонятных «подчисток», потому что никто не думал, что это дело вообще всплывет. Мы будем добиваться того, чтобы по этому факту было проведено отдельно расследование и виновные были наказаны, хотя я понимаю, что это будет сложно сделать. Я понимаю, что по такой категории дел сложно добиться справедливости.

— Каков ваш прогноз по этому «техническому» делу? Может ли ситуация осложниться?

— Она может осложниться именно по той причине, что система вынуждена будет сохранять лицо, свой имидж. Они не случайно привлекли лучшие свои кадры в группу дознавателей — они будут пытаться выжать из этого дела по максимуму. Грубо проколовшись, они будут искать пути выхода, стараться довести все-таки дело до суда. Мы, конечно, будем сопротивляться. Если не будет никаких осложнений, мы сможем закрыть это дело. Но как это будет на практике — сложно предсказать, бороться будет тяжело. Но есть и положительный момент, что теперь есть возможность раскрыть эту схему с «техническими» уголовными делами.

[:wsame:]