Гейдар Джемаль: Украинские повстанцы никогда не победят — они воюют не за идею, а за деньги

Положение ополченцев юго-востока хуже с каждым днём: проблемы с водой, сдача Славянска, а теперь, как заявил в своём интервью вице-премьер ДНР Андрей Пургин, власти Киева решили не пускать на территорию Новороссии российские фуры с гуманитарной помощью. В связи с этим руководство самопровозглашённых республик решило пригласить наблюдателей ОБСЕ, чтобы те зафиксировали нарушения их прав, в также объявило о создании контрактной армии.

О том, в чём причина всех бед союза республик Новороссии, и о чём говорят последние решения ополченцев, поведал член координационного совета Левого фронта России, депутат Национальной ассамблеи Российской Федерации, политолог Гейдар Джемаль.

— Андрей Пургин заявил, что никаких гуманитарных коридоров нет и киевская власть сознательно пытается оставить ДНР и ЛНР без воды и медикаментов. Он решил пригласить убедиться в этом миссию ОБСЕ. Нет ли тут непоследовательности: сначала они задерживают наблюдателей ОБСЕ по подозрению в шпионаже, а потом просят помощи?

— Непоследовательность есть, но непоследовательность — обычная вещь в таких ситуациях. Сейчас ситуация стала очень проблемной после оставления Славянска. Я думаю, сейчас ДНР и ЛНР будут цепляться за любую возможность как-то спасти положение, в том числе и [за] обращение к международным наблюдателям. Надежда на Москву стала очень призрачной, они убедились, что серьёзной помощи от Москвы ожидать не приходится, что Москва не имеет ресурсов для того, чтобы воздействовать на Порошенко даже в плане продления перемирия (все призывы о продлении мира Киевом были проигнорированы). Теперь ополченцы готовы просить помощи даже у тех, кого раньше задерживали по подозрению в шпионаже.

— А Евросоюз имеет ресурсы для того, чтобы воздействовать на Киев? Если ОБСЕ подтвердит, что власти Киева действительно совершают все нарушения, о которых говорит Пургин, в частности не пускают в страну российские фуры с гумпомощью, Европа сможет повлиять на Порошенко?

— Европе важно, чтобы это всё поскорее закончилось, она не воспринимает самопровозглашённые республики в качестве партнёров по нормальным контактам. Она готова видеть любые меры со стороны украинских властей, в том числе бомбардировки, артобстрел и так далее, при условии, что это приведёт к скорейшему завершению силовой операции на юго-востоке. Вряд ли они будут выступать в качестве стороны, поддерживающей юго-восток именно против Киева — это просто хватание за соломинку. С другой стороны, Киев тоже заинтересован потянуть с юго-востоком, потому что он таким образом оказывает давление и на Россию, и на Евросоюз тем, что он — горячая точка, язва... Это тоже предмет торга, чего многие не учитывают, полагая, что Порошенко озабочен только тем, как бы быстрее восстановить мир и навести порядок в Украине. На самом деле он, может, и озабочен этим, но не сию минуту, а к определённым срокам, например к осени.

— ДНР сообщила о том, что будет создавать контрактную армию, которой будут платить по местным меркам неплохие деньги — от 5 до 8 тысяч гривен [450–700 долларов]. На что будет содержаться контрактная армия?

— Идея контрактной армии в условиях революционных республик, бросивших вызов буржуазному Киеву, абсурдна сама по себе. Таким образом абсолютно отменяется то, что это защита народа, что это сам народ создаёт ополчение — это уже не ополчение никакое. Вся идеологическая подоплёнка сливается, а возникает некая авантюра типа Катанги. Если помните, в 60-е годы некая провинция Катанга «отвалилась» от республики Конго, потому что в Катанге были нефть, алмазы и так далее. Тогда же был казнён Лумумба, именем которого был назван РУДН. В Катанге были наёмники европейские. Знаменитые Майкл Хорс, Боб Динар и другие герои подростковых мечтаний об авантюрной жизни. Они получали хорошие деньги, но это была не их война, отчасти поэтому революция и провалилась.

Юго-восток вместо того, чтобы быть революционной территорией, которая бросает вызов системе, установленному буржуазному порядку, с контрактной армией теряет своё значение. Сегодня работают только идеологические проекты — полоса Газы, южный Ливан, Афганистан. Это идеологические проекты, которые выдерживают всю мощь мирового порядка, который наступает на их территории. Если вы создаёте чисто-наёмническую авантюру, то она не выдерживает вообще ничего, она закрывается.

Это уже даже неважно, откуда они берут деньги — деньги они могут взять у олигархов, которые поддерживают всё это дело. Суть скорее в осознании пустоты и бессмысленности этого предприятия, если люди воюют ради денег.

— Но должны же ведь ополченцы на что-то содержать свои семьи...

— Нет, платить-то, может, и надо, но это должна быть не контрактная армия. Конечно, нужно поддерживать людей, которые пошли воевать, и их семьи. Поддерживать тех, кто отложил работу и пошёл воевать — это одно, а контрактная армия — это другое. Это уже не идеологическая армия, это не армия революционеров. Это уже чисто профессиональная деятельность, и она разоблачает то, что всё предприятие с самого начало было затеяно олигархами.

— Как Вы думаете, если ополченцы всё-таки отвоюют себе юго-восток, признает ли их мировое сообщество и как будут складываться дальнейшие отношения с западной Украиной?

— Повстанцы никогда не победят, потому что я считаю, что они воюют не за идеологию, это не идеологическое предприятие. Из информации про контрактную армию следует, что скорее всего за этим стоят интересы определённых сфер богачей, которые сводят счёты между собой.

— Например, кто?

— Ринат Ахметов против Коломойского, допустим. Ну, возможно, какие-то ещё там есть интересы... Главное — никогда ополченцы не отвоюют юго-восток, да и мировое сообщество не будет валять дурака и тратить время на признание всей этой темы. Это просто разменная монета в играх России с Евросоюзом, США с тем же Евросоюзом и Россией. У ополченца нет никакого ресурса, чтобы, допустим, двинуться на Киев и поставить под угрозу сложившийся порядок в Восточной Европе. Но при этом вся эта ситуация может быть затравкой для дестабилизации России, так как она имеет такой хороший пропагандистский смысл для русской аудитории: российская аудитория следит за ситуацией на Украине через Интернет, смотрит о ней по телевидению, и сам этот пример он меняет акценты, резко меняет настроения российской публики. Она думает: «А не организовать бы свой "юго-восток" и в России»? И, возможно, через какое-то время это сработает.