Михаил Ремизов: Порошенко не сдержит обещание Путину - "Град" не различает журналистов

Пётр Порошенко отреагировал на осуждаемое мировым сообществом убийство двух российских журналистов под Луганском: президент Украины пообещал принять меры, чтобы обеспечить безопасность журналистов. В общей сложности на Украине с начала года погибло уже 5 сотрудников СМИ, в том числе итальянский фотограф Андреа Роккели и корреспондент украинских «Вестей» Вячеслав Веремий.

О том, что помешало властям Украины раньше принять меры по обеспечению безопасности журналистов и как киевские власти попытаются обернуть сложившуюся ситуацию в свою пользу, поведал политолог и публицист, президент Института национальной стратегии Михаил Ремизов.

— Порошенко выразил Путину соболезнования по поводу гибели журналистов и пообещал впредь обеспечить безопасность их коллег. Как вы думаете, это обещание будет исполнено?

— Это невозможно исполнить в ситуации, когда проводится силовая операция, в основе тактики которой артиллерийские и миномётные обстрелы широких массивов территорий, в том числе мирных кварталов, в основе которых лежит неизбирательное применение силы. Это обусловлено военно-тактическими причинами, то есть определённой слабостью украинских вооружённых сил. У украинской армии нет высокоточного оружия, а есть залповая система «Град», которая работает по широким площадям. Поэтому Порошенко не сдержит обещание Путину – «Град» не разбирает, где женщина, где ребёнок, где ополченец, а где журналист.

В то же время возможна некая политическая тактика, суть которой в том, что Киев хочет попросту запугать своей силовой операцией население Донбасса, чтобы оно в ужасе отшатнулось от идеи вооружённого сопротивления. В этой ситуации гарантировать безопасность журналистов можно только в общем ряду безопасности других не вовлечённых в конфликт людей, которые находятся в зоне военных действий, то есть прекращением огня. Других способов нет.

— Киевские власти обвиняют в гибели российских журналистов ополченцев, утверждая, что те первые открыли огонь по подразделению военнослужащих. При этом выживший оператор утверждает, что огонь был открыт, по ополченцам, когда те пытались вывезти из зоны военных действий беженцев. Кто врёт?

— Здесь каждая из сторон выбирает тот источник информации, который ей ближе эмоционально и политически. Естественно, у нас гораздо больше оснований доверять российскому оператору, который выглядит более нейтральным и достоверным источником хотя бы по той причине, что у украинских властей есть интерес смикшировать свою вину в произошедшем, тогда как у российского оператора такого жизненно важного интереса в навязывании той или иной версии событий нет. С большей долей вероятности можно предположить некоторую долю предвзятости и искажения информации со стороны тех, кто ответственен за проведение силовой операции.

— Следственный комитет России возбудил уголовное дело по факту убийства журналистов. Возможно ли расследование такого случая из России?

— Законы военного времени де-юре не действуют, но де-факто они существенно отличны по отношению к законам мирного времени, так что единственный способ обеспечить правосудие по отношению к виновным — одержать военную победу, в нашем случае это значит помочь одержать военную победу ополченцам. Другого пути для того, чтобы не только восстановить справедливость, но и обеспечить мир на Донбассе, не существует, на мой взгляд.

— Убийство журналистов осудили в ООН и многих других международных организациях. Уже после этого пресс-секретарь американского Белого дома Джен Псаки заявила, что она бы выразила соболезнования семьям, но у них нет подтверждения информации СМИ об убийстве журналистов. О чём это говорит?

— Это говорит о том, что Госдепартамент продолжает ставить на Джен Псаки как на безответственного спикера, чтобы уйти от серьёзного разговора по украинской проблематике. Власти США прекрасно видят, что она некомпетентна и воспринимается как комическая фигура, но при этом сохраняют её на этой должности. Наверно, повторюсь, это попытка избежать содержательного разговора, потому что этот разговор сейчас совершенно неудобен США.