11.05.2017

Как в Казахстане спасли советское кино

15 ноября 1941 года Комитет по делам киноискусства СССР принял одно из самых необычных постановлений в своей истории

Фото: На базе Алма-атинской киностудии художественных фильмов было решено создать ЦОКС — Центральную Объединённую Киностудию // Стоп-кадр YouTube

15 ноября 1941 года Комитет по делам киноискусства СССР принял одно из самых необычных постановлений в своей истории.

В тот день на базе Алма-атинской киностудии художественных фильмов было решено создать ЦОКС — Центральную Объединённую Киностудию.

Необычность постановления заключалась не только в том, что никакой «базы» не существовало в природе. И не только в том, что к ней «прикрепили» оказавшиеся в один день в одном и том же городе крупнейшие союзные киностудии «Мосфильм», «Ленфильм», а также эвакуированные из Москвы по тому же адресу ВГИК, труппу Театра им. Моссовета и Всесоюзную сценарную студию.

Дело было в том, что съёмки на этой, ещё не существовавшей студии, полным ходом шли с сентября грозного 1941 года.

«Актриса», «Антоша Рыбкин», «Воздушный извозчик», «Жди меня», «Иван Грозный», «Котовский», «Машенька», «Нашествие», «Непобедимые», «Оборона Царицына», «Она защищает Родину», «Парень из нашего города», «Секретарь райкома», «Фронт» — в своё время эти фильмы считались в СССР легендарными. Их снимали лучшие режиссёры, в них были задействованы самые популярные актёры, самые талантливые сценаристы. Их любила вся страна. Сегодня мало кто из тех, кто любит и помнит эти фильмы, обращает внимание на название студии, где они производились. А между тем эти ленты были частью 23 полнометражных картин и десятков короткометражек — результата работы уникального явления в советском и мировом искусстве, которым стала студия ЦОКС.

Вообще-то началась эта история за два дня до войны, 20 июня того же 1941 года, в кабинете Ивана Большакова, министра кинематографии СССР. В кабинете помимо хозяина сидели ещё два человека: опытный организатор кинопроизводства Михаил Тихонов и Председатель Совнаркома Казахской ССР Нуртас Ундасынов.

Разговор у них шёл на очень мирные темы, от которых не веяло даже холодком предчувствия воскресной трагедии. Некоторое время назад Нуртас Дандыбаевич обратился к Большакову и лично к Сталину с вопросом: почему в Казахстане — самой большой из среднеазиатских республик — до сих пор нет своего национального художественного кинематографа?

Вообще-то ещё в 1934 году в Алма-Ате была создана Студия кинохроники. Но это было, скорее, отделение столичной «Союзкинохроники». А с 1936 года на студии в Алма-Ате развернули собственное документальное производство. Стал выходить киножурнал «Советский Казахстан». А ещё через пару лет молодые казахские кинематографисты поставили первый собственный художественный фильм — «Амангельды» (1938), посвящённый казахскому национальному герою.

Да, картину помогал делать режиссёр Моисей Левин на производственной базе «Ленфильма». Но всё остальное — труд казахских кинематографистов. Но полноценной художественной студии в Казахстане не было.

И вот на встрече в Москве 20 июня Большаков ещё раз подтвердил Ундасынову, что на днях принято окончательное решение об организации в Алма-Ате национальной казахской киностудии.

Во вторник, 24 июня, на личном самолёте Главы республики Ундасынова Михаил Тихонов был должен вылететь в Алма-Ату для решения всех оргвопросов на месте. Однако в следующий раз Тихонов и Ундасынов увиделись лишь через четыре месяца.

Решение о создании студии как таковой было принято в середине августа. Но это было уже в другой обстановке, в другой эпохе. Война катилась по России. И уже острейшим образом стоял вопрос о срочной эвакуации вглубь страны киностудий «Мосфильм» и «Ленфильм». Но если вопрос о перемещении «Ленфильма» в Алма-Ату поставил перед Большаковым директор студии Иван Глотов, то «Мосфильм» оказался в столице Казахстана практически контрабандой, явочным порядком. Ибо правительственное постановление о размещении главной киностудии в городе Алма-Ате подписано 3 ноября 1941 года. То есть через неделю после реального прибытия «Мосфильма» к месту назначения.

Изначально предполагалось переместить «Мосфильм» в Куйбышев или в Новосибирск. По всем публикациям следует, что этого не произошло-де потому, что эти два города уже и так были переполнены беженцами и эвакуированными из западных и центральных областей СССР. «Обоз "Мосфильма"», по меткому определению одного из его сопровождающих, покинул столицу 14 октября — экстренно, но организованно: двумя бесконечно длинными эшелонами.

До Алма-Аты москвичи добирались около двух недель. Дальняя дорога выматывает и морально, и физически. Ведь по тогдашнему железнодорожному маршруту столицы СССР и Казахстана разделяло более четырёх тысяч километров.

[:image:]

Эшелон с «Ленфильмом» покинул город на Неве за несколько часов до замыкания кольца блокады Ленинграда немцами. Это было чудо, случившееся 8 сентября 1941 года в день падения Шлиссельбурга. Лет тридцать тому назад мне довелось услышать от одного из пассажиров «счастливого эшелона» рассказ о том, что уже за городской чертой в хвост уходящему эшелону выскочили немецкие мотоциклисты, открывшие ураганную стрельбу. Никто и ничто не пострадал. Расстреляли только заднюю стенку последнего вагона, да разбили габаритные огни. Ребятки из вермахта опоздали на пять минут — не более.

Первым директором ЦОКСа был всё-таки назначен Михаил Тихонов. «15 августа 1941-го года, — вспоминал он, — из Москвы выехала первая съемочная группа, а уже в начале сентября в Алма-Аты доснимались начатые на разных студиях фильмы «Котовский» (реж. А. Файнциммер), «Машенька» (реж. Ю. Райзман), «Александр Пархоменко» (реж. Л. Луков), «Свинарка и пастух» (реж. И. Пырьев). Спустя какое-то время прилетел к нам с фронта Константин Симонов, и мы заставили его закончить второй, после его же «Парня из нашего города», сценарий «Жди меня». Сделал он это незамедлительно, и снятый столь же незамедлительно А. Столпером и Б. Ивановым фильм сразу отправился на фронт, к бойцам. Изо дня в день подъезжали москвичи и шефы зарождающегося в Казахстане художественного кино — ленинградцы, поступало съемочное оборудование. И 15 ноября 1941 года решением Совнаркома Союза ССР студия ЦОКС была утверждена официально».

«Почему, эвакуируясь, мы выбрали Алма-Ату? — задавался вопросом в одном из своих выступлений Михаил Ромм. — Да потому, что здесь 365 солнечных дней в году. Столица Казахстана предоставила нам все, что могла: только что построенный и единственный в городе Дворец культуры, где начал работать Театр оперы и балета (зрительный зал его киношники тут же превратили в большой съемочный павильон), самую крупную гостиницу, новый жилой дом, около тысячи ордеров на уплотнение, кинотеатр «Алатау» и территорию для натурных съемок. И это все в тот трудный час, когда Алма-Ата должна была разместить промышленность, десятки учреждений и организаций, тысячи эвакуированных, а потом и раненых. Следовательно, мы предъявили этому маленькому городу огромный и тяжелый счет».

Такого огромного и отборного скопления творческих кадров соцреалистического кинематографа не собирал до Алма-Аты ни один из городов СССР ни по какому поводу. Алма-Ата на время войны превратилась в кинематографическую столицу страны и одну из подобных столиц мира. Четыре из пяти советских фильмов снимались здесь. В широких студийных коридорах, что именовались Большими бульварами, можно было встретить Пырьева и Пудовкина, Трауберга и Эрмлера, Райзмана и Рошаля, Шкловского и Блеймана, Каплера и Козинцева, братьев Васильевых, Вертова, Ромма и, конечно, Сергея Эйзенштейна.

Работая армейскими корреспондентами, Константин Симонов, Иосиф Прут, Евгений Габрилович, Илья Вайсфельд привозили с фронта материалы, по которым тут же писались сценарии. Шутка ли сказать: одних лауреатов Сталинской премии в Алма-Ату прибыло более полусотни. А сколько ещё народных, заслуженных и просто хороших и талантливых режиссёров, актёров, операторов, монтажёров, декораторов, костюмеров, гримёров, художников. Подготовкой сценариев для ЦОКСа занимались кинематографисты эвакуированной также в Алма-Ату Всесоюзной сценарной студии. Там работали такие мастера слова и драматургического построения, как Михаил Зощенко, Виктор Шкловский, Константин Паустовский, Сергей Михалков, Константин Симонов, Леонид Леонов, Евгений Петров, Михаил Блейман, Алексей Каплер, Иосиф Прут, Семен Полоцкий, Лина Войтоловская и другие. Привлекались к работе над сценариями и казахские литераторы — Мухтар Ауэзов, Габит Мусрепов, Ахмет Хусаинов, Абдильда Тажибаев, Кабыш Сиранов.

Всё это было бы невозможно без величайшего подвига народа и руководства Казахстана. До войны Алма-Ата вовсе не была мегаполисом. К тому же помимо кинематографистов столица Казахстана приняла свыше 30 крупных эвакуированных промышленных предприятий, 26 тысяч эвакуированных граждан — и это только по официальным разнарядкам. Добавьте к этому 15 ВУЗов и техникумов, 20 различных НИИ. Всем нужно было предоставить жильё, обеспечить питанием, промтоварами, а заводы, институты, студии, театры — помещениями и энергией.

[:image:]

Но киношники были на особом положении. Для них не жалели ничего. Руководство Казахской ССР и городская администрация Алма-Аты предоставили ЦОКсу городской Дворец Культуры, кинотеатр «Ала-Тау» с пристройками. Казахский кинотехникум предоставили ВГИКу.

Жилой фонд сформировался из гостиницы Дома Советов, Гостиницы №4 и 1000 ордеров Горсовета на жильё в порядке уплотнения местных граждан. В спешном порядке был достроен жилой дом для Сталинских лауреатов, ранее предполагавшийся к заселению алма-атинцами. И хотя по вселении в него на семью давали лишь комнату — фактически в коммунальной квартире, — это была несопоставимая разница с битком забитыми гостиницами.

Несмотря на сложности военного времени, правительство Казахстана, понимая важность «самого важнейшего из всех искусств» в борьбе с врагом, помогало ему, чем могло. Так, в Алма-Ате держали целый пехотный полк с кавалерийским отрядом для участия в съемках фильмов, к услугам кинематографистов всегда были Республиканская библиотека им. А.С.Пушкина и Центральный государственный музей, оказывалось содействие в организации массовок. А для «Ивана Грозного» молодые работницы с энтузиазмом «гримировали» глиной мраморные ступени Дворца культуры под камень, чтобы снимать сцены у приемной палаты или древнерусского собора.

Многое было сделано на ЦОКСе во время войны. А главное, именно тогда в кино пришла большая плеяда казахстанцев. Направленные в основные цеха студии и прикрепленные к мастерам искусства, они осваивали будущие кинопрофессии. Была открыта Казахская киноактерская школа, руководил которой Григорий Рошаль, организована кинолаборатория, где обучалась целая бригада. Два больших здания были отведены эвакуировавшемуся в Алма-Ату Всесоюзному государственному институту кинематографии — ВГИКу. Заведующим его кафедрой режиссуры стал Сергей Михайлович Эйзенштейн. Сценарное мастерство преподавал Леонид Трауберг, операторское — Эдуард Тиссе и Анатолий Головня. Актеров учили также Борис Бабочкин, Борис Бибиков и Ольга Пыжова. С января 1942 года приступили к работе руководитель мастерской мультипликации Иван Иванов-Вано, оператор Борис Волчек, ленинградский режиссер Григорий Козинцев. Преподавали в Алма-Ате Всеволод Пудовкин, Сергей Юткевич и другие.

В 1944-м кинематографисты стали постепенно возвращаться в Москву и Ленинград. После себя они оставили в Казахстане мощную, с традициями школу великолепного художественного кино. Фильмы ЦОКСа обошли все фронты Великой Отечественной войны. Это было много важнее, чем показы в городах и сёлах мирному, но уже готовящемуся стать на смену старшего поколения населению.

Сегодня алма-атинские ленты редко вспоминают и почти не оказывают по телевизору. Разве можно променять чёрно-белую рваную плёнку на цветные многосерийные военные оперетки? Так, видимо, рассуждают, где надо.

Но отрекаться от этих вещей — всё равно, что забыть понятия: Севастополь и Сталинград, Брестская крепость и Курская дуга.

Александр Иванов

[:wsame:][:wsame:]

Рубрика: Общество

Поделиться статьей
Рейтинг@Mail.ru Яндекс.Метрика