Родные погибшего на Великой Отечественной отказались его хоронить

В Ростовской области нашли останки солдата, погибшего 73 года назад, но теперь они никому не нужны, узнал Sobesednik.ru

Фото:

В Ростовской области нашли останки солдата, погибшего 73 года назад, но теперь они никому не нужны, узнал Sobesednik.ru.

«Маленький Сталинград»

В 1943 году в Ростовской области шли ожесточенные бои. Недалеко от реки Миус был немецкий оборонительный рубеж – «Миус-фронт», прорвать который советские войска пытались в течение двух лет. В конце августа 43-го это наконец удалось сделать ценой жизни 800 тысяч наших солдат. Немногие выжившие потом называли «Миус-фронт» своим «маленьким Сталинградом».

– Бабушка рассказывала, что жара в том августе стояла страшная, – говорит Сергей Андреев, житель хутора Берестовский. – Тела сразу начинали разлагаться. Поэтому их или присыпали землей, или складывали в воронки от авиабомб, или свозили на телегах в село Русское и хоронили в братской могиле.

В тех полях до сих пор лежат тысячи бойцов, которые числятся в архивах как пропавшие без вести. Поисковики из ростовского поискового объединения «Миус-фронт» каждый август ведут там работы и поднимают из земли солдатские кости.

– Мы сами военные, – объясняет руководитель поискового движения Андрей Кудряков. – Наши деды, прадеды воевали. Запросы от родственников погибших приходят к нам каждый день, и с каждым годом – все больше. Раньше люди обращались только в военкоматы, но помощи от них не поступало, поэтому идут к нам, поисковикам.

В этом году раскопки велись недалеко от хутора Берестовский: место, где в 1943‑м была безымянная высота и шел жестокий бой, поисковикам показали местные старики и участник того сражения, ветеран ВОВ Семен Павлов. На том участке погибло много солдат из комендантского взвода 271‑й Горловской дивизии.

В последние дни августа поисковики сняли два метра земли и нашли останки нескольких десятков солдат. Тела погибших, очевидно, были просто присыпаны землей. Троих удалось опознать, среди них был боец Иван Зиновьевич Слабунов – его имя и фамилия были выцарапаны на котелке, который лежал рядом.

[:image:]

– Солдаты редко подписывали медальоны, это считалось плохой приметой, – объясняет Кудряков. – Они подписывали личные вещи, которые постоянно носили с собой, – котелки, ложки, ремни.

Солдат Слабунов, как удалось установить, погиб, когда за его спиной разорвалась граната.

Ненужные кости

Когда поисковики находят останки и устанавливают личность погибшего, они продолжают поиски – теперь уже в документах. Кудряков и его коллеги обратились в Центральный архив Минобороны и выяснили, что Иван Слабунов родился в 1905 году. В феврале 1943 года он ушел на фронт из села Красная Поляна Песчанокопского района, воевал в комендантском взводе и скорее всего был разведчиком.

Последнее письмо от него жена получила 26 августа 1943 года – и ровно через 73 года, день в день, были найдены останки Ивана Зиновьевича. После войны женщина сама пыталась искать пропавшего мужа, писала запросы в военкомат, но без результата. Поисковики выяснили, что у Ивана Слабунова была дочь, которой уже нет в живых, но осталась внучка. Женщина давно переехала из Песчанокопского района и теперь живет в Ростове-на-Дону, ей 65 лет. На родственников поисковики стараются выходить всегда: во-первых, близкие должны знать, что случилось с их отцом, дедом или прадедом. Во-вторых, именно они должны решить, где солдат будет похоронен – в братской могиле или на кладбище рядом с семьей.

По закону такие похороны – за государственный счет. Однако, по словам Кудрякова, власти зачастую ссылаются на отсутствие денег. На памятник или даже на памятную плиту бюджетные средства находятся еще реже. Тогда затраты берут на себя родственники или поисковики, и ни разу еще не было такого, чтобы проблема не решилась.

– Семья из Алтайского края продала корову, чтобы приехать на похороны своего родственника – проезд до места погребения люди оплачивают сами, – вспоминает Кудряков. – А два года назад мы нашли красноармейца Андрея Калмыка из Краснодарского края. Останки везли на машине. Его родственники в станице Гостагаевская ждали нас всю ночь, а утром больше 2 тысяч человек вышли проводить земляка в последний путь. В доме, откуда ушел тот солдат, рядом с иконой больше 70 лет висит его фотография. Детей после себя он не оставил. А невеста его так и не вышла замуж.

Кудряков говорит, что история с красноармейцем Калмыком – не редкость, она как раз скорее типичная. Поэтому, набирая телефонный номер внучки Ивана Слабунова, его коллега-поисковик Евгений Васюк никак не ожидал того, что услышал. Женщина сказала, что дедушку не знает. Когда ей объяснили, кто он и что с ним случилось, сообщила, что привозить его останки не надо.

– Она дала понять, что ей это неинтересно, – вспоминает Васюк. – Так и не перезвонила.

– Мы были удивлены такой реакцией, – говорит Андрей Кудряков. – Такое у нас впервые. Хоронить своих предков часто отказываются немцы – у нас еще ни один не забрал кости. Но в России подобное известие обычно настолько потрясает родственников, что их эмоции трудно передать словами.

Потому что свой

Поисковики связались с администрацией Песчанокопского района, откуда Слабунов родом. Там о солдате тоже услышали впервые, но приняли известие об останках земляка близко к сердцу. Сейчас и краеведы, и музейщики, и ветераны ищут о нем хоть какие-то новые сведения – по крупицам.

– Архив в годы войны сгорел, – рассказывает Сергей Стадников, председатель местного совета краеведов. – Имя Иван и фамилия Слабунов были очень распространенными. В одном селе Красная Поляна было пятеро таких Слабуновых. Правда, с разными отчествами.

[:image:]

Стадников говорит, что его коллеги будут искать однополчан солдата – в том числе на Украине, где живут многие из ветеранов, воевавших в 271-й дивизии, хотя сейчас это довольно сложно. Но, может быть, история Ивана Слабунова когда-нибудь обрастет подробностями, сложится, как пазл, и вой­дет в Книгу памяти о солдатах из Песчанокопского района.

Краеведы говорят, что, даже если внучка не заберет прах деда, солдата Слабунова жители района похоронят своими силами. У них уже был такой случай, когда в белорусском Гродно поисковики нашли останки их земляка – солдата Кузьминова. Близких родственников у него не нашлось – он не оставил после себя детей. Но Сергей Стадников восстановил генеалогическое древо Кузьминова и нашел дальнюю родню. Эти люди ни минуты не сомневались, что погибший был их «кровью», были готовы поехать в Белоруссию, взять на себя расходы, но похороны в итоге оплатили песчанокопские фермеры. И Слабунова, уверяют местные жители, тоже ждут и примут – потому что свой, потому что солдат. Потому что 73 года назад он шел в бой, надеясь вернуться домой. Потому что, как и тысячи сыновей, мужей и отцов, навсегда оставшихся на «Миус-фронте», он заслужил память.

«Я действительно ничего о нем не знаю»

Мы разыскали внучку Ивана Слабунова – Елену Бочко, чтобы спросить, как так получилось, что погибший солдат оказался для своих потомков неинтересен.

– Почему неинтересен? – голос пенсионерки был встревоженный. – Это наш родственник. Мне было 9 лет, когда умерла мама, и о деде я действительно ничего не знаю, его фотографии не сохранились. А вообще как это делается? (Речь идет о погребении. – Авт.) Это платно? Нам было бы удобно, чтобы его похоронили в Ростове. До Красной Поляны ездить далеко, мы там почти не бываем.

[:wsame:][:wsame:]

Рубрика: Общество

Поделиться статьей
Рейтинг@Mail.ru Яндекс.Метрика