Каким регионам России угрожают теракты после взрывов в Брюсселе и Париже

Sobesednik.ru узнал у экспертов, стоит ли опасаться атаки исламистов на РФ после терактов в Брюсселе.

Теракты в Брюсселе, прошедшие 22 марта, потрясли весь мир: люди еще не успели оправиться от подрыва Парижа и Анкары, как террористы-смертники уже взрывают аэропорт и метро в столице Бельгии. Все следы ведут к «Исламскому государству» [также ИГ, ИГИЛ, ДАИШ; террористической организации, признанной экстремистской и запрещенной на территории РФ — прим. Sobesednik.ru]. Европа находится в панике, ожидая и опасаясь новых терактов.

Стоит ли ожидать терактов в России? Sobesednik.ru поговорил с экспертами о том, придут ли боевики ИГИЛ в Россию и сможет ли она себя обезопасить.

Алексей Муравьев, востоковед, доцент Школы востоковедения НИУ ВШЭ:

[:image:]

— Те, кто устраивал теракты в Брюсселе и Париже, никакого отношения к ИГИЛ не имеют. Это вооруженный исламизм, который использует марку ИГИЛ. У нас, как вы знаете, некоторые террористические организации в Чечне и Дагестане даже присягнули ИГИЛу. От того, что какая-то террористическая организация в Чечне назовет себя ИГИЛом, она не станет сирийской или иракской.

Есть более широкое понятие — если вы помните, оно называется «Аль-Каида» [террористическая организация, признана экстремистской и запрещена на территории РФ — прим. Sobesednik.ru]. Что касается «Аль-Каиды», то она существует не только в Сирии и Ираке. Она существует в разных странах. От того, что какие-то организации — ячейки «Аль-Каиды» или связанные с ней террористические организации — будут себя ассоциировать с Ираком или не будут, суть от этого не изменится.

Надо ли нам бояться — это один вопрос. Ожидать — это следует [делать] соответствующим антитеррористическим подразделениям, которые охраняют нас от всего этого. А прогнозировать — конечно. Прогнозировать рост террористической активности можно, хотя я не думаю, что наши террористы будут сильно активизироваться. У нас террористическая активность неизбежно завязана на Северный Кавказ. Поэтому пока на Северном Кавказе борьба с террором идет локальная, скорее всего, в больших городах прогнозировать [атаки] не стоит.

Что касается Кавказа, то я думаю, что активизацию на Кавказе прогнозировать можно, поскольку там есть террористы, есть те, кто хотел бы связать свою деятельность с нынешними событиями на Ближнем Востоке, и, наверно, какие-то бандиты, которые и так там, будут объявлять себя мстителями за что-то. Но это скорее в Дагестане будет, чем где-то еще.

Что касается формы террористических актов, то их существует ограниченное количество: взрыв каких-то объектов, подрыв в людных местах, захват заложников. Фактически террористы ничего нового не придумали.

Алексей Филатов, вице-президент международной ассоциации ветеранов подразделения антитеррора «Альфа», подполковник ФСБ в отставке:

— Вероятность достаточно большая, учитывая то, что мы приблизительно в одном цвете находимся по террористической опасности вместе со многими странами Европы, в том числе и Францией, и Бельгией. Единственная разница у нас есть в том, что тот путь борьбы с терроризмом, который начал сейчас Евросоюз, мы начали приблизительно 26 лет назад, с событий в Буденновске. У нас с каждым годом растет количество нейтрализованных главарей бандформирований и их участников. Поэтому мы можем говорить, что наши спецслужбы лучше готовы для отражения подобных атак. Но опасность все равно очень высока.

Те [акции], которые произошли в Париже и Брюсселе (я их считаю акциями одиночек), достаточно сложно предотвратить на раннем рубеже. Подготовка таких терактов не занимает много времени, сил и не [требует решения] финансовых вопросов. Поэтому обнаружить ее по месту подготовки гораздо сложнее, чем такие операции, как, например, проводили в США 11 сентября 2001 года, так как они требуют от террористов достаточно больших ресурсов — как финансовых, так и людских. Вероятность проведения таких терактов сейчас на территории РФ равна нулю. Но акции-«одиночки» возможны.

Все же наши спецслужбы намного лучше готовы, оценили все риски, и поэтому я надеюсь, что подобного тому, что произошло в Брюсселе и Париже, у нас не произойдет. Вывод войск из Сирии, конечно, повлияет: когда мы ввели войска, через несколько дней более 12 банд объявили нам джихад. Вывод войск напряженность ослабит, но не снимет полностью. Надо быть настороже, и надо понимать, что мы находимся в достаточно серьезной ситуации — в состоянии войны с терроризмом.

Борис Долгов, старший научный сотрудник Центра арабских и исламских исследований Института востоковедения РАН:

— Прежде всего надо сказать, что в России были теракты и до создания «Исламского государства», и после, поэтому в теоретическом плане теракты возможны. Тем более что «Исламское государство» заявляло устами своих лидеров об угрозе в адрес России, освобождении Кавказа, Чечни и [произносило] угрозы в адрес россиян как таковых. Но сейчас, на мой взгляд, практически их реализация навряд ли возможна в России, поскольку «Исламское государство» находится в достаточно подавленном состоянии: сирийская армия фактически освободила историческую часть Пальмиры, Ирак борется против ИГ в районе города Мосула. Сейчас успехи тех сил, которые борются против ИГ, налицо.

Тем не менее, «Исламское государство» еще не подавлено окончательно, не уничтожена полностью его военная структура, и поэтому эта организация представляет какую-то опасность. Теракты в Европе показали, что наличие адептов ИГ в Европе, возможно и среди беженцев, привело к негативному развитию событий. В Российской Федерации приняты меры достаточные, на мой взгляд, для предотвращения терактов.

[:image:]

Олег Денисенко, заместитель председателя комитета ГД по безопасности и противодействию коррупции, участник контртеррористических операций в «Норд-Осте» и Беслане:

— Я как человек который занимался тем, что ликвидировал последствия проведения терактов, когда это было связано с захватом заложников, могу вам сказать, что гарантировать, что каких-либо терактов не может быть или государство 100% обеспечит безопасность граждан, я бы не решился. Конечно, опасность существует. Специальные службы должны максимально сейчас усилить работу в этом направлении, а граждане должны им помогать для того, чтобы этого не произошло.

Теракты в Брюсселе в большей степени, на мой взгляд, связаны, во-первых, с тем, что один из подозреваемых [в организации терактов в Париже] был помещен в тюрьму, хотя многие говорят, что это вряд ли. Во-вторых, специальные службы и Бельгии, и Евросоюза рано успокоились из-за того, что подобные действия могут происходить на их территории.

Угрозу проведению терактов на территории России я не связываю с выводом войск: Россия выбрала момент вывода войск из территории Сирии самое подходящее — пока мы не увязли в этой войне.

Николай Кожанов, консультант программы «Внешняя политика и безопасность» Московского Центра Карнеги:

— Хрустального шара, где мы могли бы видеть будущее, ни у кого из нас нет, но по большому счету российские спецслужбы и органы государственной безопасности демонстрируют значительную эффективность в том, чтобы противостоять угрозам, которые возникают внутри России. Ожидать угрозы для российских граждан именно внутри страны следует меньше всего — намного опаснее ситуация, которая складывается для них за пределами российских границ. Как продемонстрировали события с российским самолетом над Синаем, граждане России намного больше находятся в опасной ситуации за пределами страны, чем внутри нее.

В Сирии российская авиация как наносила, так и продолжает наносить авиаудары по позициям боевиков — вывода войск как такового нет. Если обратить внимание на то, что непосредственно делается в самой Сирии, то речь идет о сокращении контингента в связи с изменившимися потребностями.

Собственно говоря, и на земле остается значительное количество российских военных советников и экспертов, поэтому говорить о том, что для ИГ наступят легкие времена в Сирии, или о том, что ИГИЛ вдруг решит, что Россия ушла из Сирии, тоже не приходится. Здесь, я думаю, как сохранится напряженное отношение к Москве, так и Москва останется в конфликте и никуда не денется.

[:wsame:]

[:wsame:]