Шендерович: Если Тихонова не дочь Путина, то зачем интервью?

Виктор Шендерович порассуждал с Sobesednik.ru о том, почему в интервью с Катериной Тихоновой не было ни слова о слухах про её отца.

В четверг, 22 октября агентство «Интерфакс» опубликовало интервью с Катериной Тихоновой, посвященное работе компании «Иннопрактика» и созданию научно-технологической долины МГУ.

Интервью вызвало бурный отклик общественности, но далеко не из-за смелых проектов. В феврале нынешнего года журналист Олег Кашин предположил, что одна из руководителей «Иннопрактики» Катерина Тихонова — на самом деле дочь президента России Владимира Путина. Вслед за Кашиным об этом начал писать и Алексей Навальный.

В итоге СМИ и читателей больше всего удивило то, что в интервью «Интерфакса» не было сказано ничего о самой Катерине Тихоновой, не было даже вопроса про слухи о её отце и, более того, не было даже фотографии самой Катерины.

Виктор Шендерович — писатель-сатирик, теле- и радиоведущий, журналист — поговорил с Sobesednik.ru о том, почему в интервью не был упомянут Владимир Путин и кто такая на самом деле Катерина Тихонова.

[:image:]

— Как вы считаете, с чем связано то, что в интервью не было никакой информации о Катерине Тихоновой, даже фотографии?

— Это связано с характером официальной журналистики. Это довольно двусмысленная история. Я вообще не очень представляю, какой интерес представляет эта дама. Если представить, что она не дочь Путина, то с какой стати брать у нее интервью? Не очень понятно. И вот эта двусмысленность в этом сидении между двух стульев, в которую вся официозная журналистика и проваливается, как мне кажется. Потому что если она все же дочь Путина, то это интересно. Естественно, дети глав государств — это интересная тема. Кто она, что она. Но вот эта вот двусмысленность — не сказать что поражает, но она характеризует сегодняшнюю журналистку.

— Зачем, как вам кажется, делают такие интервью? Ведь общественность гораздо больше интересуется ее отцом, а не нововведениями МГУ.

— Это вопрос к тем, кто делает это интервью. Если она представляет какой-то интерес для общественности, то, видимо, потому, что она «дочь Путина», как я понимаю. Это законный интерес. В конце концов, мы платим зарплату главе государства, он символизирует нас, и, конечно, нам интересно, как выглядят его дети, чем они занимаются, что они из себя представляют. Это нормальный интерес.

В данном случае фигура умолчания «Интерфакса» — это форма признания, мне кажется. Потому что статус «Интерфакса» подразумевает важность персоны, но из-за того, что ничего не говорится, получается совершенно уникальная ситуация. Совершенно не представимая для свободной страны. Представьте себе интервью с дочерью Обамы или с дочерью Клинтон, где не упоминается о том, что... А тогда кто такой? Вот в этом-то и дело, что статус «Интерфакса» и статус интервьюируемого расходятся, так сказать.

— Как вы считаете, правильно ли то, что журналисты не задали ей вопрос об отце?

— Я уже ответил на этот вопрос. Правильно ли — это довольно странная формулировка. Им не велели, они не задали. Они государевы люди, им не велели, поэтому в рамках государевой службы они поступили правильно. Поэтому если предположить, что они не государевы люди, а журналисты, то это дилетантизм и позор. Но, поскольку они государевы люди, то они поступили для себя правильно.

— А вы сами, как считаете, Катерина...

— Я не знаю, кто такая Катерина Тихонова, и не знаю, зачем у нее брать интервью. Меня совершенно не интересует, что думает какая-то Катерина Тихонова про МГУ. И «Интерфакс» это не интересует тоже. Повторяю, это такой государев позор. Это лишнее свидетельство, напоминание о том, в каком состоянии находится наша журналистика. Точнее говоря, что находится на ее месте, на том месте, где должна была быть журналистика. На этом месте находится государева служба.

Другие материалы о реальных и предполагаемых родственниках президента читайте на странице Путин.

[:wsame:]

[:wsame:]