Посадивший Ту-154 летчик-герой: Так и летаю на этом самолете

Пилот, посадивший неисправный самолет на заброшенном аэродроме 7 сентября 2010 года, до сих пор летает на той машине.

7 сентября 2010 года вся Россия, затаив дыхание, следила за развитием драматических событий рядового полета Ту-154, который следовал по маршруту Полярный – Москва. Через три часа после взлета у самолета неожиданно отказало электропитание, а также автопилот, навигация, радиосвязь и прочее, а насосы прекратили подачу топлива к двигателям. «Жить» самолету в таких условиях оставалось всего 30 минут от силы.

Даже сейчас, спустя 5 лет, зная, что в итоге все хорошо закончилось, об этом страшно читать. То, что совершили в тот день командир Геннадий Новоселов и второй пилот Андрей Ламанов, иначе как подвигом и не назовешь. Только невероятная сила духа и умение соображать со скоростью 900 км/ч помогли им предотвратить трагедию и посадить воздушное судно на заброшенном аэропорту в Ижме, взлетная полоса которого поддерживалась в пригодном состоянии долгие годы простым рабочим Сергеем Сотниковым.

Слава Богу (и этим героям), в первый юбилей этого полета мы вспоминаем его не как авиакатастрофу, а как авиационное происшествие. Андрей Ламанов в том полете числился вторым пилотом, но в ключевые минуты самолетом за штурвалом управлял именно он. Ему Sobesednik.ru и дозвонился накануне памятной даты.

[:wsame:]

– Андрей, будете отмечать 7 сентября?

– Да, половину сентября я проведу у родителей в Казахстане, на нашей родине, где они живут до сих пор. Специально поездку подгадал под эту дату. Она для нашей семьи памятная.

– Как вы ее отмечаете? Пьете за здоровье пассажиров? Есть у вас какой-то ритуал?

– Иногда пьем, а иногда просто вспоминаем тот день.

– Мама, наверное, вами гордится?

– Когда я окончил летное училище, мы тогда еще жили все вместе в Казахстане, и все трое – папа, старший брат, я – летали. И мама говорила, что ни одного нормального человека в семье нет.

– Вы все всё летаете еще?

– Я один остался, отцу 78 лет уже, и старший брат не летает.

[:wsame:]

– Где вы летаете?

– В авикомпании «Алроса». По России, на том же самом самолете Ту-154.

– Прямо на том же самом? Не страшно вам в него заходить?

– Почему страшно? Он мне жизнь спас.

– Причина возникновения такой крутой внештатой ситуации была в самолете?

– Была небольшая техническая причина. Такой момент встречается один раз за тысячу лет. То же самое случилось с французским А-330, который упал в океан. Наши неполадки устранены, то есть теоретически подобное ЧП может случиться с каким угодно самолетом. У моего Ту-154 такие же в этом плане статистические шансы.

– Ясно. Кстати, на днях озвучили выводы расследования трагедии с Falcon 50, когда год назад погиб глава французской нефтяной компании во Внуково, и сказали, что это вина диспетчера, который не предупредил столкновение со снегоуборочной машиной. В комментариях к таким выводам простые читатели пишут, что диспетчеры не обязаны следить за всем, что движется по полю, а только за самолетами. Это так?

– Не хочу никого обидеть, но здесь это 99,9% вина диспетчеров. Они должны за всем наблюдать. Абсолютно за всем, что происходит на взлетно-посадочной полосе. Это входит в их обязанности. Это чисто наше российское разгильдяйство.

[:wsame:]

– Говорят еще, это заказное убийство.

– Об этом даже речи быть не может. Это получился комплекс такого разгильдяйства аэродромных служб обеспечения и диспетчеров.

– Разгильдяйство хуже, чем заказ.

– Я тоже живу в этой стране и тоже отношусь к добрым разгильдяям. Огульно говорить, что мы такие бардачные люди, [нельзя]: мы победили фашизм и запустили первого человека в космос.

– Общаетесь с пассажирами того рейса или с Сергеем Сотниковым?

– Это авиационное происшествие закончилось без человеческих жертв, даже без травматизма. С пассажирами встречаемся. Общаемся. Они иногда тоже летают на том самом Ту-154, тем же маршрутом. В таких случаях заходят со мной поздороваться в кабину. Мы друг друга знаем в лицо, конечно, всегда спрашиваем, как друг у друга дела. Им огромное спасибо за выдержку, за сознательность. При встречах мы всегда обнимаемся и жмем друг другу руки.