"Если не вмешаться, разгромят и Большой театр с Аполлоном"

В последнее время казаки всё чаще мелькают в новостях. Защитники государства и веры, не выбирающие средств, — таков приблизительный портрет казака в СМИ. О хулиганских выходках казаков Sobesednik.ru поговорил с политологом, профессором кафедры истории и теории политики факультета политологии МГУ им. М.В. Ломоносова Сергеем Черняховским

Фото: Казаки в "Ашане" // Кадр YouTube

Казаки орудуют нагайками и ломают произведения искусства только в бесправном государстве, заявил политолог.

Ранее Sobesednik.ru писал о скандале с домом № 24 на Лахтинской улице в Петербурге. 26 августа неизвестные уничтожили барельеф с изображением Мефистофеля, который красовался на фасаде доходного дома, построенного в 1910 году и находящегося под охраной государства. Выходка вандалов вызвала несанкционированный митинг с участием 500 человек. Ответственность за разрушение барельефа между тем позднее взяла на себя организация «Казаки Петербурга».

В последнее время казаки всё чаще мелькают в новостях. Защитники государства и веры, не выбирающие средств, — таков приблизительный портрет казака в СМИ: то нагайками скандальных активисток стегают, то грозятся научить певицу Земфиру родину любить. А недавно питерские казаки из организации «Ирбис» устроили рейд против санкционных продуктов в гипермаркете «Ашан», где один из их попутчиков — музыкант Стас Барецкий — разорвал зубами несколько банок импортного пива, потребовав завалить полки российским напитком.

[:wsame:]

О хулиганских выходках казаков Sobesednik.ru поговорил с политологом, профессором кафедры истории и теории политики факультета политологии МГУ им. М.В. Ломоносова Сергеем Черняховским.

— Что это за сила такая — казаки?

— Движение казачества — это определённая форма самоорганизации людей. Иногда они делают вещи хорошие, иногда они делают вещи плохие. Так и с любой формой самоорганизации. Велика роль казаков в конфликтах в Приднестровье, в Крыму. Они пытаются организовывать патрули и содействовать органам правопорядка. Другое дело, что эта страсть к одежде 200-летней давности создаёт впечатления карнавала и театральности. Но любое движение имеет право на свою униформу. А конкретные вещи — с барельефами, с произведениями искусства и прочее,— они считают, что это хорошо.

— А на самом деле…

— Естественно, ломать произведения искусства — это плохо. Но важно понять, что базовые ценности людей неприкосновенны. Нельзя устраивать шабаш ни в Храме Христа Спасителя, ни в Мавзолее Ленина. Это ценности разных людей, но они имеют на них право. Когда люди видят, что закон их не защищает — это касается и христиан, и мусульман, и коммунистов — они в какой-то момент говорят: «Ну раз государство нас не защищает, сейчас мы возьмём кувалды и начнём наносить удары в ответ». И это начинает приобретать характер, выходящий за рамки цивилизованных действий. Откуда взялась эта варварская интенция у ИГИЛ (запрещённая в России организации) разрушать памятники античности раннего христианства? Это протест, в частности, против того, что современная цивилизация постмодерна позволяла себе рисовать карикатуры на их пророка. Следовать этому не нужно, но, в конце концов, там есть ИГИЛ, который уничтожает памятники, а у нас — наши как бы либералы и правозащитники, которые над всем готовы надругаться. Если государство не будет их останавливать, то объявятся казаки, будёновцы, защитники пророка… И под горячую руку попадётся что угодно — и Шаляпин, и Большой театр. У нас на фронтоне Большого театра — бог Аполлон, языческий символ. Вот кто-нибудь и его ломать начнёт. Там должен быть Илья Пророк.

[:image:]

— Вы это, разумеется, без одобрения?

— Я констатирую, что там, где мы безнаказанно оставляем надругательства над чувствами людей, происходит такое. Мы никак не можем понять, что человек от животного отличается тем, что у него есть вещи, за которые он в конечном счёте готов умирать, то, что выше его биологического существования. Мы всё защищаем собственность, физическую неприкосновенность — конечно, это надо защищать, — но оставляем безнаказанным покушение на честь. Это всё то, что лежит за этими вещами, когда этот экзотический Энтео ломает скульптуры Сидура.

— Пока казаки совершают относительно невинные вещи. На хулиганку тянет, но не на уголовку. Они могут радикализироваться?

— Любая общественная организация при определённом развитии может стать радикальнее. Есть такая технология: рождение политического из неполитического. Всё можно превратить в радикальность и всё может являться цивилизованным. Идеи ответа на национальное унижение Версальского договора были превращены в гитлеровские концлагеря и крематории.

— Вот как всё страшно…

— Я не говорю, что казаки такими станут. Это может быть. Чтобы этого не было, должно быть создано такое политическое устройство, где государство защищает людей, где есть чёткая система запретов. Свобода цивилизованного человека — это запреты. Дикарь может делать всё что угодно. Если одни люди будут защищены оттого, чтобы другие люди не издевались над их кумирами — над Сталиным, Магометом или Христом, — то им и в голову не придёт идти и ломать произведения искусства и дробить черепа другим людям. Это рождается тогда, когда они чувствуют себя незащищёнными и приходят к выводу, что защищаться нужно самим.

[:wsame:]

— Но есть ощущение, что государство как раз защищает казаков. А те действуют в интересах государства.

— Не власть давала указание ломать барельеф.

— А несанкционированный митинг, на который пришли 500 человек, — как вы оцениваете эту реакцию на действия казаков?

— В отношении защиты — это одно, а в отношении противоборства с казаками — ясно, что это стенка на стенку. Я ещё раз говорю, ни в коем случае не надо ломать произведения искусства. Просто когда их ломают, надо устранить корни этого.

[:image:]

— Так что привело к активизации казаков?

— К сожалению, начиная с 85-87 годов мы жили в условиях растаптывания существующей системы ценностей. Считалось, что свобода самовыражения выше права человека на свои базовые ценности, на святые вещи, на свою совесть, на почитание тех или иных сакральных фигур. Ну самый яркий пример — это история с «Шарли Эбдо». Ребята доигрались. Когда ты покушаешься на права верующих, рождается ответная реакция, при которой начинают громить барельефы Шаляпина в роли Мефистофеля. Движение казаков рождалось все эти 25 лет. В каких-то регионах это нормальное объединение людей, вменяемое, которое полезные вещи делает. А иногда это прорывается… Известен случай, когда натравленные церковным приходом казаки отбирали помещение у Российского государственного университета. И отобрали в конечном счёте, университет никто не стал защищать.

— Как долго мы будем жить в таком состоянии, при котором казаки крушат здания или бьют участниц Pussy Riot нагайками?

— Нагайка в отношении Pussy Riot — это самое гуманное, что можно было быть применено к ним. Если ты издеваешься над православным храмом, будь готов, что кто-нибудь, объявившийся верующим, отсечёт тебя нагайкой или шпицрутеном. Если государство будет защищать честь людей, то в ответ не будет подниматься волна прямого насилия. Закончится всё это, я думаю, тем, что политическая ситуация в стране нормализуется, государство начнёт жестоко наказывать за надругательствами над всеми сакральными чувствами. Тогда не потребуются никакие нагайки, никакие казаки.

[:wsame:]

Между атаман казачьей общины Москвы Николай Ерёмичев предостерёг Sobesednik.ru от того, чтобы судить обо всём русском казачестве по выходкам отдельных хулиганов:

— Первые казачьи организации начали появляться 25 лет назад, в основном среди земляческих объединений в разных регионах и станицах РФ, а потом пошло-пошло-пошло, и в казаки записались все кому не лень. Сложилась не особо хорошая и интересная, на мой взгляд, субкультура в отношении формы одежды, горячего поведения, которое мало общего имеет с обществом с историческими корнями. Современное казачество достаточно многообразно, неоднородно и многочисленно. По сути дела, это такой срез общества. Там есть и демократы, и монархисты, и с левыми убеждениями, там есть и сторонники власти, и противники. Так что такого, чтобы все побрились, сделали чёлочку на бок и пошли, как гитлерюгенд, в одинаковых шортиках и рубашечках, — такого нет, — объяснил Николай Ерёмичев для Sobesednik.ru.

[:image:]

По словам Ерёмичева, нкоторые казаки находятся в плену стереотипов о казачестве, считая, например, что казаку свойственно расхлябанное поведение. А некоторые, добави атаман, просто любят пиариться:

— Вы подумайте, сколько реально казаков есть в Петербурге и сколько казаков проживает на Кубани. Под Краснодаром регулярно проходит парад, в котором участвуют 10–15 тысяч казаков, причём они все собранные, красиво идут. А в «Ашан» вошло 5–7 человек. Снимают в основном «Ашан», а не парад, где казаки ведут себя совершенно по-другому. Это закон рекламы, закон шоу-бизнеса: как пропиариться? — нужно оказаться в нужном месте и в нужное время. Вон Жириновский — умнейший дядька, доктор наук, в обычной беседе вполне нормальный и адекватный, а стоит камере появиться — тут же идёт эпатаж. Зато этим эпатажем экономится много денег на пиаре: его и так все снимают. С питерскими казаками та же картина, — заявил Николай Ерёмичев в разговоре с Sobesednik.ru.

Рубрика: Общество

Поделиться статьей
Рейтинг@Mail.ru Яндекс.Метрика