Андрей Макаревич и другие культурные раскольники военных конфликтов

На выступившего с благотворительным концертом на Донбассе Андрея Макаревича обрушился шквал оглушительной критики: музыканта называют «национал-предателем», обвиняют в пении для «украинских карателей» и призывают лишить всех наград и званий

Фото:

На выступившего с благотворительным концертом на Донбассе Андрея Макаревича обрушился шквал оглушительной критики: музыканта называют «национал-предателем», обвиняют в пении для «украинских карателей» и призывают лишить всех наград и званий.

Андрей Макаревич

Короткое выступление лидера «Машины времени» в украинском Святогорске вызвало в России громкий скандал: ряд отечественных политиков, журналистов и деятелей культуры обвинили Андрея Макаревича в антироссийской пропаганде и сотрудничестве с «украинскими фашистами».

Единоросс Евгений Федоров считает, что «врага Российской Федерации» нужно срочно лишить всех орденов и званий, петербургский депутат Виталий Милонов предлагает запретить музыканту выступать в России, а член комитета Госдумы по культуре Дмитрий Литвинцев вообще готов выслать Макаревича из страны.

Сам лидер «Машины времени» назвал громкие обвинения в свой адрес клеветой. Макаревич заявил, что ни перед какими силовиками в Славянске не выступал, а давал по приглашению главы «Фонда волонтеров Украины» Тимофея Нагорного концерт для беженцев из Луганска и Донецка. Судя по видеозаписи из Святогорска, военных на концерте Макаревича действительно не было, а многочисленная публика встретила музыканта на ура.

Андрей Макаревич был одним из первых, кто негативно высказался о политике России по отношению к Украине. Его позиция была неоднозначно воспринята общественностью и коллегами по цеху. Мы вспомнили известных творческих людей, чье мнение о тех или иных военных конфликтах способствовало расколу общества.

[:image:]

Джейн Фонда

В 70-х годах жесткому остракизму подвергли оскароносную актрису Джейн Фонду за ее антимилитаристскую деятельность во время войны во Вьетнаме, в которой активное участие принимали США.

Американская кинодива отправилась в зону боевых действий сразу после того, как в 1972 году американская армия начала активно бомбить Северный Вьетнам. Актриса посещала школы, больницы и другие соцучреждения, пострадавшие от налетов, публично критиковала политику Вашингтона в Юго-Восточной Азии и даже назвала тогдашнего президента Ричарда Никсона «новым Гитлером».

Она утверждала, что пленные американцы во Вьетнаме не подвергаются пыткам, а рассказывавших об обратном военнослужащих называла лицемерами и военными преступниками.

После речи Фонды в поддержку вражеских войск, прозвучавшей по вьетнамской радиостанции, американские солдаты дали ей уничижительную кличку «Ханойская Джейн» (Ханой — столица Северного Вьетнама, — прим. ред.). Предательство актрисы военные помнят до сих пор: в 2005 году воевавший во Вьетнаме морской пехотинец Майкл Смит плюнул в лицо Фонде на презентации ее книги в Канзас-сити.

Не менее резонансным эпизодом ее антиамериканской кампании стала публикация фотографии, на которой звезда кино вместе с солдатами вьетнамской армии позирует на фоне ракетно-зенитной установки. Спустя годы, вспоминая события тех лет, актриса выразила сожаление по поводу снимка, создавшего у многих ощущение, что она встала на сторону врагов Америки. При этом Фонда не раскаивается в том, что отправилась во Вьетнам заниматься антивоенной деятельностью.

[:image:]

Лев Толстой

Волну гневных откликов вызвала статья Льва Толстого в журнале «Times», опубликованная в самый разгар русско-японской войны, начавшейся в 1904 году. В публикации, носившей название «Одумайтесь!» («Bethink yourselves»), писатель беспощадно обругал «бессмысленные», по его мнению, военные действия.

«Люди, десятками тысяч верст отделенные друг от друга, сотни тысяч таких людей, с одной стороны буддисты, закон которых запрещает убийство не только людей, но животных, с другой стороны христиане, исповедующие закон братства и любви, как дикие звери, на суше и на море ищут друг друга, чтобы убить, замучить, искалечить самым жестоким образом», – писал тогда Лев Николаевич.

Писатель все же переживал, что текст ранит чувства военных, а также оскорбит журналистов, которых в черновой версии статьи он называл «многоречивыми лживыми писаками». В связи с этим Толстой просил отредактировать итоговый вариант публикации, и выкинуть из нее излишние грубости.

Несмотря на это, статья Толстого вызвала множество категоричных комментириев, общее настроение которых наиболее ярко выражено в публикации проправительственной газеты «Московские ведомости» от 10 июля 1904 года. Издание, обозвавшее литератора яснополянским маньяком, сокрушалось по поводу его «возмутительного памфлета», который демонстрирует, что граф совершенно чужд России.

«Так пошло и подло чувствовать, думать и высказываться не может ни один Русский человек», – писала газета, призывая руководство страны наконец-то сорвать личину Толстого, чтобы показать наконец всему народу безобразную суть некогда талантливого писателя.

[:image:]

Ромен Роллан

Еще один литератор, оставшийся в одиночестве из-за своих взглядов на войну, – француз Ромен Роллан. В начале Первой мировой войны он не поддержал «кровавые гимны», которые начала «распевать» большая часть французской интеллегенции. Его пацифистская позиция, выраженная в статье «Над схваткой», позже переродившейся в сборник сочинений, была агрессивно встречена его современниками, многие из которых призывали к войне до победного конца.

Вынужденный отъехать в США Роллан тяжело переживал свою изоляцию. Одним из самых больших потрясений для него стало предательство давнего друга Луи Жилле, который потребовал уничтожить тираж сборника сочинений Роллана, к которому он писал предисловие. Для осознавшего свою офицерскую честь Жилле иметь какое-либо отношение к творчеству Роллану было невозможно. «По ту сторону» оказались и другие близкие приятели Роллана: литературный критик Альфонс Сеше, публицист Габриель Моно и знаменитый скульптор Огюст Роден.

История гонений на него имеет некоторые общие черты с вышеописанной травлей Льва Толстого во времена русско-японской войны. Тем более, что Ромен Роллан был учеником русского писателя – они много переписывались, им обоим были свойственны сомнения, колебания, двойственность суждений.

Между тем очернительная кампания, начатая против Роллана на родине, поражала своими масштабами: на него писали доносы, журналисты перевирали его высказывания, а власти лепили из него символ дезертирства и антимилитаристических преступлений. Но писатель, несмотря на огромное психологическое давление, продолжал гнуть свою линию, требуя прекращения войны и призывая к всеобщему единению народов.

 

 

Рубрика: Общество

Поделиться статьей
Рейтинг@Mail.ru Яндекс.Метрика