Скандал на "Танцах со звездами": фашизм или искусство?

Sobesednik.ru обсудил со Станиславом Поповым скандал вокруг выступления Александра Петрова в шоу «Танцы со звездами».

10 апреля в эфир вышел выпуск передачи «Танцы со звездами», который привлек внимание публики. Некоторых зрителей удивило не мастерство танцоров, а костюм, в котором выступал актер Александр Петров: он вместе со своей партнершей Анастасией Антелавой исполнял номер, в котором актер сыграл военнослужащего нацистской армии.

Костюм офицера вермахта стал предметом оживленных дискуссий. На шоу обратили внимание даже депутаты: Валерий Рашкин и Сергей Обухов из КПРФ направили письмо в Генпрокуратуру с просьбой проверить участников шоу и саму программу на признаки экстремизма.

Между тем жюри конкурса осталось танцем довольно: все судьи поставили паре максимальные 10 баллов.

О том, насколько допустимо было использовать костюм нациста в танцевальном номере, Sobesednik.ru поговорил с членом жюри «Танцев со звездами», президентом Российского танцевального союза Станиславом Поповым.

— Станислав Георгиевич, изменилось ли ваше мнение о танце после негативной реакции?

— Я вообще не слежу за социальными сетями, я слышал, что два депутата направили письмо в Генпрокуратуру России. Собственно говоря, не совсем понимаю, в каком плане они высказывали претензии, о чем речь шла и чем возмущаются люди.

— Депутаты просили прокуратуру проверить выступление на наличие признаков экстремизма.

— У нас огромное количество фильмов идут, где есть герои-нацисты — почему они их не проверят?

Это номер, который несет определенный смысл. Номер не могу сказать, что с точки зрения режиссуры исполнен идеально, там есть, конечно, некоторые несовершенства, но это уже касается художественного номера. Насколько я понял, Александр Петров хотел показать лиричную сцену, которая возникла между девушкой в оккупированной зоне и офицером вермахта. Ну, или не офицером, рядовым. У него актерская была форма. Он там выстрелил сначала, потом возникло что-то романтическое, они танцевали вместе, потом она погибла и он лег рядом с ней.

Можно вспомнить фильм «Пианист», где офицер вермахта спасает жизнь пианисту. Я уже не говорю о многих других фильмах... Дело в том, что я ничего страшного не вижу в появлении танцора в этой форме. Потому что в нашей культуре кинематографической, литературной и так далее есть герои, которые одеты в эту форму. Есть просто военные, есть садисты, есть эсэсовцы — но речь шла не об этом. Здесь не шла речь об идеализации или оправдании фашизма. Здесь не фашизм — это офицер немецкой армии, которая воевала с Советским Союзом, которая была побеждена.

[:image:]

Поэтому с точки зрения появления — да, это несколько необычно. Если говорить о режиссуре и драматургии номера, то там есть многие неточности: если бы эта девочка была не в том платье, в котором была, а в одежде заключенной концлагеря, то образы были читаемы еще лучше, было бы понятно, о чем речь идет. Там есть некоторые натяжки, связанные с музыкой. Мелодия, которая в основе этого номера — Fly Me to the Moon, — совершенно из другой эпохи. Она на 20 лет позже появилась, чем события Второй мировой войны. Поэтому здесь некоторые несоответствия. Почему девушка вдруг стала умирать — тоже не совсем понятно, потому что выстрела в конце не было. То ли он в начале выстрелил и она решила умереть... Это вопрос чисто художественный — к драматургии, к сюжету, к воплощению этого сюжета. С точки зрения танца — танца там было не очень много. Там проглядывались, естественно, какие-то элементы медленного фокстрота.

Вот Александр [Петров] — он человек очень оригинальный, он каждый свой номер хотел облечь в какую-то форму очень яркую. Это прошло во всех его выступлениях, во всех его программах. Но я абсолютно не могу согласиться с тем, что здесь наблюдалась какая-то пропаганда фашизма, или торжество, или еще что-то. Я не понимаю людей, которые так начали все это обсуждать. Их шокировало то, что в танцевальном проекте появился немецкий офицер? Почему тогда не шокирует, когда появляется немецкий офицер и солдаты другие в кинофильмах, например, или в спектаклях?

— Депутаты к тому же говорят, что в выступлении не было исторической, научной и другой цели, которая бы оправдывала использование символики.

— Они совсем не правы. Там была художественная задача — Петров хотел показать события Второй мировой войны, где у офицера вермахта возникает романтическое, дружеское отношение к девушке, она погибает и он не находит себе места. Это эмоционально ему сложно пережить, он остается фактически с ней, он перерождается. Поэтому, я думаю, депутатам нужно немножко внимательнее относится к художественным задачам и разбираться лучше в драматургии и режиссуре.

— Получается, использование нацистской символики и костюмов может быть допустимо в художественных целях?

— Я думаю, что если бы [на паркете] появился эсэсовец из концлагеря и показывали издевательства над заключенными и в результате этот эсэсовец показал бы свое превосходство над людьми, то это была бы пропаганда нацизма, расизма и так далее. А здесь речь совсем о другом шла.

Меня удивляют люди: у нас каждый год — я уже не говорю про 50-е и 60-е годы — выходят фильмы, посвященные Великой Отечественной войне. Почему бы депутатам не запретить фильм «Пианист», который имел несколько «Оскаров», который шел в России, где офицеры вермахта уничтожали варшавское гетто?

Здесь вопрос, насколько это уместно. То есть депутаты представляют себе бальные танцы, где все должны выйти в белых юбочках и маечке, причесанные как бальные танцоры? Здесь речь идет о другом. Дело в том, что если бальные танцы могут решать сложные задачи в создании номеров, то это совсем не плохо. Вопрос в том, что некоторые номера не доведены до смысла. Бывает так, что изнутри это все понятно, а исполнение этого не доходит до зрителя, вызывает разные ощущения и разные мнения. Значит, в этом виноват исполнитель.

— Все эти обсуждения и ошибочные понимания номера, они не заставили вас поменять оценку?

— Оценка никак не связана с этим танцем. У нас были комментарии, и мной было сказано, что в данной ситуации после нескольких номеров, где мы поставили все «десятки», мы решили продолжить эту линию и поставить всем «десятки» на этой программе, чтобы дать возможность людям выбрать то, что им нравится.

Если находить ту середину между качеством танца и драматичностью номера, идеей, задумкой, то здесь оценка могла бы быть другой. Но мы решили поставить «десятки» всем исполнителям, потому что решили, что все эти семь пар интересные. Это был эксперимент жюри, это вызвало большое оживление публики, привлекло внимание зрителей. Зрители наконец смогли получить возможность выбрать те пары, которые им нравятся, — сказал Станислав Попов в интервью Sobesednik.ru. — Ну а дальше зрители уже, думаю, увидели, что в следующей программе были другие оценки.

[:wsame:]

[:wsame:]