Вдова Анатолия Кузнецова: Боль от его ухода ношу глубоко
Культовой картине «Белое солнце пустыни» исполнилось 45 лет. Ее знают и любят все, а космонавты в обязательном порядке смотрят перед стартом. Увы, исполнителя главной роли красноармейца Сухова – Анатолия Кузнецова – уже более полугода, как нет на свете
Культовой картине «Белое солнце пустыни» исполнилось 45 лет. Ее знают и любят все, а космонавты в обязательном порядке смотрят перед стартом – это уже традиция. Увы, исполнителя главной роли красноармейца Сухова – Анатолия Кузнецова – уже более полугода, как нет на свете. Народный артист ушел из жизни 7 марта, и для его жены Александры Ляпидевской навсегда перестал существовать женский праздник 8 марта.
Семейный «иконостас»
Александра Анатольевна приветливо улыбнулась, приглашая меня в дом. Здесь, в подмосковной деревне Николина Гора, в последние годы чета Кузнецовых жила постоянно.
– Вон там, на дереве, я обу-строила кормушку для белки, живет у нас на участке одна рыжая подружка, – показывает хозяйка, проводя для меня экскурсию по саду. – Ой, а сколько вишен этим летом уродилось! Я в шутку сказала внуку Пете, когда он приезжал меня навещать: «Давай ты высунешься из окошка на втором этаже, а я буду держать тебя за ноги – так все ягодки и соберем». Петя у нас высокий, под два метра, хотя ему 13 лет. Но закрутились, так и не собрали урожай, птицы склевали.
Александра Анатольевна после смерти мужа держится, не дает себе раскисать. Наверное, по-другому нельзя, ведь она – дочь легендарного летчика Анатолия Ляпидевского, который спасал челюскинцев и первым в стране получил звание Героя Советского Союза в 1934 году.
– В своей спальне я обустроила целую фотогалерею, – продолжает моя собеседница, пока мы поднимаемся на второй этаж дома. – Снимки мамы, папы, Анатолия Борисовича… Просыпаюсь ночью, смотрю на фото – и родные люди со мной. Моя близкая подруга Нина шутливо называет эти фотографии иконостасом. Вот моя комнатка – слева. А справа – Толина. Мы ночевали раздельно. Просто муж подхрапывал, а мне под такой «аккомпанемент» не уснуть. Решили, как соскучимся или подмерзнем, друг к другу «в гости приходить». И очень часто засыпали все же вместе, обнявшись.
[:image:]
Знакомство с людоедом
«Иконостас» действительно впечатляет. У каждого фото есть своя уникальная история.
– Вот снимок мамы Анатолия Борисовича. Она была удивительно красивая. Работала в санатории в Ялте, кажется, администратором. Там как-то отдыхал Маяковский, решил за ней приударить, пригласил прогуляться вдоль моря. Она пошла: почему бы нет? На прогулке поэт попытался ее приобнять, она возмутилась – что за вольности? Так сказать, дала знаменитости отставку – она была влюблена в другого, певца Бориса Кузнецова, за которого вскоре и вышла замуж, у них родился Толя… А это мы с Толей в Швейцарии. А на этом фото мы с ним идем по Риму. Мы с мужем вообще много путешествовали. Случалось, Анатолий Борисович ездил без меня – его приглашали представлять фильм за рубежом, а я была занята своей работой. Из поездок муж писал мне письма – подробно, как товарищ Сухов своей Екатерине Матвеевне. А возвращаясь, рассказывал, где побывал и что видел. Была история: его в Уганду позвали, это в Восточной Африке. Незадолго до того везде рассказывали, будто в Уганде у вождя местного племени в холодильнике нашли человеческое мясо. Правда, по их обычаям, людоедство – это не преступление. Толя, вернувшись домой, смеясь, рассказывал: «Меня представили тому самому вождю. Он смотрел вроде бы дружелюбно, но меня всего аж передернуло от его улыбки и взгляда».
На следующем снимке Анатолий Борисович с внуком Петей, тот еще совсем маленький. А вот – с Борисом Ельциным. Экс-президент обожал «Белое солнце пустыни» и, встречая Кузнецова на официальных приемах, не упускал случая признаться ему в любви.
– Ревновала ли я его к поклонницам? Никогда. Он не давал повода, совершенно не был дамским угодником. Я – его первая любовь. На съемках фильма «Ждите писем» я даже учила его, как девушек завлекать (улыбается). Я проходила вгиковскую практику на съемках этой картины (училась на режиссерском факультете). А у Толи главная роль. По сценарию его герой пытался соблазнить героиню актрисы Александры Завьяловой. Я Толе предложила: «Посмотри на нее в кадре вот так (показывает. – Авт.) – против такого взгляда ни одна девушка не устоит». Он так и сделал.
[:image:]
«Как всегда, вдвоем, голубки?..»
К тому времени мы уже были вместе, – продолжает моя собеседница. – А познакомились в Москве, дома у Гали Волчек. Мы с ней дружили, у нее дома собиралась теплая компания – актеры, музыканты. Толя позже рассказывал, что полюбил меня с первого взгляда. Больше года он за мной ухаживал. А 3 декабря в 56-м году мы стали вместе жить (официально расписались, правда, позже, уже через несколько лет). И с тех пор всегда отмечали «нашу дату» – 3 декабря. Праздновали исключительно вдвоем. А наша дочь Ира, когда уже вышла замуж и жила отдельно, обязательно звонила утром 3 декабря: «Вы, как всегда, вдвоем, голубки?..»
Александра Анатольевна показала еще одну семейную реликвию – стул из ствола грецкого ореха. Подчеркнула:
– Смастерил сам Анатолий Борисович. Он все умел. И многое тут, в доме, обустроил сам. Неподалеку от нас жил Александр Белявский. При встречах он шутил: надо, мол, вам еще один этаж пристроить – а то золотым рукам Кузнецова и развернуться негде. Хотя у нас и так два этажа да еще третий – чердак… Толя много читал, отовсюду вез книги. Здесь-то всего два шкафа ими заполнил. А в Москве – еще четыре. Умел и любил готовить. Как-то к нам приезжали родственники из Италии, мы с Толей к их приезду налепили пельмени. Им так понравилось.
За чаем Александра Анатольевна еще о многом рассказывала. О том, как училась во ВГИКе, как Лев Кулешов, мастер, самолично подарил и подписал талантливой студентке свою книгу: «Але Ляпидевской. Другу, ученице и хорошему человечищу».
Рассказала, как снимала кино – художественное и документальное, обожала свою профессию режиссера.
Потом немного помолчала, думая о своем. И наконец произнесла тихо:
– Все же Толе было уже за 80. Он прожил достойную, красивую жизнь. Принес радость людям своими картинами. Его любили и помнят – это главное.
А всю боль от его ухода я ношу глубоко в себе, – призналась она напоследок, провожая меня.
