Генерал-майор ФСБ Александр Гуров: Без учета человеческого фактора будет как в США, где особо головой не думают, и мы всегда над этим потешались
МВД объявило конкурс на разработку прибора для дистанционного обнаружения взрывных осколочных устройств на расстоянии до 10 метров. Мы обсудили перспективы борьбы с терроризмом, которые откроет использование этого прибора, с генерал-лейтенантом милиции, депутатом Госдумы в 1999-2011 годах Александром Гуровым
МВД объявило конкурс на разработку прибора для дистанционного обнаружения взрывных осколочных устройств. Этот прибор должен будет обнаруживать взрывное устройство за полсекунды на расстоянии до 10 метров. Мы обсудили перспективы борьбы с терроризмом, которые откроет использование этого прибора, с генерал-лейтенантом милиции, генерал-майором ФСБ, заслуженным юристом России, депутатом Госдумы в 1999-2011 годах Александром Гуровым.
- Александр Иванович, почему вопрос о разработке такого устройства встал только сейчас? Разве это революционная технология?
- Пока ещё сложно говорить, какое именно устройство заказало Министерство. Но вообще такие приборы существовали и раньше — тесты для обнаружения тротила, приборы дистанционного обнаружения бомб.
- В чём же тогда разница? Какие преимущества даёт такое устройство в сравнении, например, с «рамками» на вокзалах и в метро?
- Начнём с того, что сейчас вокзалы, аэропорты перекрыты постовой службой, сыщиками в штатском — чтобы не было грабежа, хулиганства. А где те специалисты, которые «вычисляют» террористов по внешности? Их просто нет.
Нужен ли этот прибор, вопроса нет — нужен. Но он не должен повиснуть в воздухе! Кто его будет носить? Профессионалов в Москве остались десятки, в Нижнем Новгороде и в Ярославле ещё есть, я знаю. А ведь территория у нас огромная, и участки, привлекающие внимание террористов, тоже огромные, они были и будут всегда.
Создать службу личного сыска, обучить навыкам выявления и ведения слежки и вооружить этими приборами — и они смогут перекрыть площадь, аэропорт, что угодно! Именно они, находясь в 10 метрах, могли бы обнаружить, отследить и тут же задержать террориста. Сегодня этого не может сделать ни одна полицейская служба: обнаруживают сыщики, чтобы проследить — наружное наблюдение надо вызывать, задержать — нужен ОМОН... Не перекроем мы с вами так город или какие-то объекты — только частично.
- Много можно слышать о том, как подобные службы с успехом используются для борьбы с терроризмом в Израиле.
- Да, сейчас везде популяризируется израильский опыт. Но нужно не просто кричать о нём, а использовать свой собственный опыт, на котором как раз зиждется пресловутый израильский. Я писал об этом Рашиду Гумаровичу [Нургалиеву, экс-министру внутренних дел], этот вопрос обсуждался и на коллегии, и в Думе было заявлено, что такие подразделения будут воссоздаваться.
- Почему же они не существуют сейчас?
- В последние десятилетия каждый новый министр приходил и по-своему кроил, «за отсутствием средств», считай, разбазаривал эту службу. В итоге сгинуло целое направление оперативно-розыскной деятельности, о котором теперь непрестанно вспоминают и на радио и телевидении, и на всех совещаниях.
- Можно ли сказать, что этого элемента не хватило в Волгограде, где смертница подорвала себя, когда её заметили постовые полицейские?
- Этого компонента не хватало везде! Вспомните: страшный взрыв в «Домодедово». Я спросил у замминистра: сколько нужно групп, чтобы перекрыть периметр? 3-4 группы — это 12 человек! А там начали вместо этого устанавливать рамки — первый круг, второй...
Технический прогресс необходим, конечно, но нужно всё же учитывать человеческий фактор. Иначе мы придём к американскому варианту. Там особо головой не думают, и мы всегда над этим потешались. Там вся ставка делается на технику, а в итоге раскрываемость преступлений очень низкая: не сработала техника — и ничего нет. У нас же техники порой не хватало, но её отсутствие всегда заставляло мозгами работать.
Читайте также:
Почему чрезвычайные антитеррористические меры не спасут Россию от новых терактов
и другие новости по теме ТЕРАКТЫ В ВОЛГОГРАДЕ 29 И 30 ДЕКАБРЯ