Без царя в «Булаве»
Ракетному комплексу «Булава», которым собираются оснащать наши субмарины, фатально не везет: то ракета не летит, то летит, но не туда, а то и вовсе взрывается. Очередные испытания официально анонсированы на 24 ноября, но есть большие сомнения, что и они будут успешными. В чем же причина, что мощь и надежность российского оружия тают, как дымный след от ракеты?
Снаряд с миллиардной накачкой
Точное количество испытательных запусков «Булавы» ведомо самим «пускателям» и… американцам: стороны обязаны заранее уведомлять друг друга о пусках межконтинентальных баллистических ракет. Официально «Булаву» испытали 11 раз, двенадцатое испытание отрицают. Но это не важно: даже из официальных коммюнике очевидно, что успешным был лишь единственный пуск – 28 ноября 2008 года. Цитирую релиз: «Впервые с начала пусков межконтинентальной баллистической ракеты «Булава» полностью выполнена вся программа испытаний – от старта и выхода ракеты из шахты до приземления головных частей в намеченном месте на полигоне Кура на Камчатке». Итак, на единственный успешный пуск приходится не менее 10 неудач.
Изначально прожект оценивали в 200–300 миллионов долларов, но уже к 2004 году объем затраченных на «Булаву» средств тянул на 520 миллионов долларов. К осени же 2005 года лишь на изготовление порядка 10 ракет (образцов для наземных испытаний, прототипов и др.) затратили не менее 500 миллионов долларов, а общие расходы достигли 800 миллионов. С тех пор было не менее 11 испытаний, еще шесть пусков значилось в планах, вот и выходит, что лишь изготовление ракет обошлось под 900 миллионов долларов. Плюс миллиарды, потраченные на строительство трех стратегических подлодок проекта 955 «Борей»: их проектировали именно под дефектную «Булаву».
Считать ли дальше?
Крайними пока стали ушедший в отставку разработчик «Булавы» – директор и генеральный конструктор Московского института теплотехники (МИТ) Юрий Соломонов и уволенный командующий Ракетными войсками стратегического назначения (РВСН) генерал-полковник Николай Соловцов. Но это не снимает вопроса, почему она не летит.
Говорили о прогаре корпуса, из-за которого ракета изменила траекторию полета. Ранее упоминали некачественную систему управления и наведения, газогенератор, двигатели, бракованный пиропатрон… Начальник вооружения – заместитель министра обороны Владимир Поповкин вещал о технологической дисциплине и клял отсталость электронной промышленности, начальник Генштаба Николай Макаров упирал на производственный брак, а компетентные органы на полном серьезе обещали найти… диверсантов.
Ремонт Провала
Корни истории вязнут в 1970‑х гг.: тогда в СССР в какой уже раз попытались создать для подлодок ракеты не на жидком топливе, а на твердом. Но, увы, не вышло, наша химпромышленность не потянула. И хотя к середине 1980-х кое-как довели изделие Р-39, но масса ракеты оказалась огромна – 90 тонн. И спроектированные под нее субмарины тоже вышли самыми большими в мире – значит, самыми шумными и уязвимыми. Потом ракету модернизировали, под нее спроектировали очередной тип подлодок, но тут СССР приказал долго жить – и советский ВПК оказался разорван на 15 кусков. Первые же ступени единственной в СССР твердотопливной ракеты оказались на украинском
Южмаше – больше нигде…
Контракт на разработку альтернативной твердотопливной ракеты чудесным образом оказался у Московского института теплотехники, хотя там разрабатывали ракеты исключительно для суши, а о «морском старте» и понятия не имели. Потому как этим классом оружия традиционно занимались в Миассе – в Государственном ракетном центре (ГРЦ) имени академика Макеева. Но покойный ныне маршал РФ Игорь Сергеев выбил контракт для МИТ. Злые языки поговаривали, что все это пахло интересами не государства, а частными. Моряки отбивались, но их уломали. Внешне все выглядело пристойно: когда для флота делают одни баллистические ракеты, а для РВСН – другие, это непорядок, надо все унифицировать.
Унификации «Булавы» с «Тополем» не вышло. И для специалистов все было очевидно изначально: это авантюра с заранее известным результатом. Для чего? Ответ лишь один: деньги, за трату которых можно не отчитываться. Сказал же в 2007-м директор и генеральный конструктор МИТ Юрий Соломонов: «Надо понимать, что это новая работа, мы идем не по проспекту с отстроенными домами и чистыми улицами, а по целине.… Отсюда и технические риски». Короче, ремонт Провала…
И ведь оружейники прекрасно понимали: даже если они ракету и сваяют, ее серийное производство в России невозможно. Тот же Юрий Соломонов еще в 2004 году заявлял: «Уже утрачено более 200 технологий. При изготовлении отдельных компонентов ракет сырье не производится в России». Да и позже конструктора «Булавы» пробивало на откровенность: провалы, мол, неизбежны – это «плата за технологическое несовершенство, а в ряде случаев – и за откровенное разгильдяйство, связанное с несоблюдением технологической дисциплины», говорил он и о поставках некондиционного сырья, некачественных материалов. Однако зная, что «Булаву» они не потянут, разработчики продолжали тянуть деньги – из нашего с вами кармана!
«Булава» для Limited Bank of the Bahamas
Есть, правда, еще «маленький» нюанс: технологии технологиями, а ракеты делают люди – те самые, которые забывают шайбы прикрутить. А как не забыть, если оплата оборонных заказов из года в год поступает с колоссальными задержками? И, сваяв заказ государства, остается лишь гадать: заплатят через полгода или как? Где все это время крутятся и как пилятся деньги, можно догадываться – рост благосостояния ответственных лиц, в том числе генералов от ВПК, налицо. «Булаву» собирают на Воткинском заводе – ныне это единственное в России производство твердотопливных ракетных комплексов. И в информационных сводках регулярно фигурирует любопытный оборот: зарплату там иногда выплачивают даже вовремя! После чего столь же регулярно следует оптимистичное добавление: «Единственной проблемой остается задолженность Министерства обороны РФ за государственный заказ, выполненный в прошлом году»! И так из года в год: боссы ВПК с деланым возмущением вопрошают заказчика: «Зин, а деньги где?» «Зина» изумленно разводит руками: мы ж их вам уже перечислили. Не уточняя, правда, на какой именно из офшорных счетов: без участия самих оружейных баронов распил, откат и прокрутка средств нереальны.
И что долетает, собственно, до сборщиков ракет – брызги шампанского? Согласно официальным данным, летом этого года средняя зарплата на предприятиях ВПК в Удмуртии составляла 14,5 тысяч рублей в месяц, если ее вообще платили. На Воткинском заводе эта самая «средняя» – формально 17 тысяч рублей. Не фонтан, но ведь реально 8–10 тысяч, если их дадут вовремя… И тут впору не «Булаву» ваять, а чего-нибудь попроще. Если труд рабский, потолок такого производства – праща и катапульта.
Снаряд с миллиардной накачкой
Точное количество испытательных запусков «Булавы» ведомо самим «пускателям» и… американцам: стороны обязаны заранее уведомлять друг друга о пусках межконтинентальных баллистических ракет. Официально «Булаву» испытали 11 раз, двенадцатое испытание отрицают. Но это не важно: даже из официальных коммюнике очевидно, что успешным был лишь единственный пуск – 28 ноября 2008 года. Цитирую релиз: «Впервые с начала пусков межконтинентальной баллистической ракеты «Булава» полностью выполнена вся программа испытаний – от старта и выхода ракеты из шахты до приземления головных частей в намеченном месте на полигоне Кура на Камчатке». Итак, на единственный успешный пуск приходится не менее 10 неудач.
Изначально прожект оценивали в 200–300 миллионов долларов, но уже к 2004 году объем затраченных на «Булаву» средств тянул на 520 миллионов долларов. К осени же 2005 года лишь на изготовление порядка 10 ракет (образцов для наземных испытаний, прототипов и др.) затратили не менее 500 миллионов долларов, а общие расходы достигли 800 миллионов. С тех пор было не менее 11 испытаний, еще шесть пусков значилось в планах, вот и выходит, что лишь изготовление ракет обошлось под 900 миллионов долларов. Плюс миллиарды, потраченные на строительство трех стратегических подлодок проекта 955 «Борей»: их проектировали именно под дефектную «Булаву».
Считать ли дальше?
Крайними пока стали ушедший в отставку разработчик «Булавы» – директор и генеральный конструктор Московского института теплотехники (МИТ) Юрий Соломонов и уволенный командующий Ракетными войсками стратегического назначения (РВСН) генерал-полковник Николай Соловцов. Но это не снимает вопроса, почему она не летит.
Говорили о прогаре корпуса, из-за которого ракета изменила траекторию полета. Ранее упоминали некачественную систему управления и наведения, газогенератор, двигатели, бракованный пиропатрон… Начальник вооружения – заместитель министра обороны Владимир Поповкин вещал о технологической дисциплине и клял отсталость электронной промышленности, начальник Генштаба Николай Макаров упирал на производственный брак, а компетентные органы на полном серьезе обещали найти… диверсантов.
Ремонт Провала
Корни истории вязнут в 1970‑х гг.: тогда в СССР в какой уже раз попытались создать для подлодок ракеты не на жидком топливе, а на твердом. Но, увы, не вышло, наша химпромышленность не потянула. И хотя к середине 1980-х кое-как довели изделие Р-39, но масса ракеты оказалась огромна – 90 тонн. И спроектированные под нее субмарины тоже вышли самыми большими в мире – значит, самыми шумными и уязвимыми. Потом ракету модернизировали, под нее спроектировали очередной тип подлодок, но тут СССР приказал долго жить – и советский ВПК оказался разорван на 15 кусков. Первые же ступени единственной в СССР твердотопливной ракеты оказались на украинском
Южмаше – больше нигде…
Контракт на разработку альтернативной твердотопливной ракеты чудесным образом оказался у Московского института теплотехники, хотя там разрабатывали ракеты исключительно для суши, а о «морском старте» и понятия не имели. Потому как этим классом оружия традиционно занимались в Миассе – в Государственном ракетном центре (ГРЦ) имени академика Макеева. Но покойный ныне маршал РФ Игорь Сергеев выбил контракт для МИТ. Злые языки поговаривали, что все это пахло интересами не государства, а частными. Моряки отбивались, но их уломали. Внешне все выглядело пристойно: когда для флота делают одни баллистические ракеты, а для РВСН – другие, это непорядок, надо все унифицировать.
Унификации «Булавы» с «Тополем» не вышло. И для специалистов все было очевидно изначально: это авантюра с заранее известным результатом. Для чего? Ответ лишь один: деньги, за трату которых можно не отчитываться. Сказал же в 2007-м директор и генеральный конструктор МИТ Юрий Соломонов: «Надо понимать, что это новая работа, мы идем не по проспекту с отстроенными домами и чистыми улицами, а по целине.… Отсюда и технические риски». Короче, ремонт Провала…
И ведь оружейники прекрасно понимали: даже если они ракету и сваяют, ее серийное производство в России невозможно. Тот же Юрий Соломонов еще в 2004 году заявлял: «Уже утрачено более 200 технологий. При изготовлении отдельных компонентов ракет сырье не производится в России». Да и позже конструктора «Булавы» пробивало на откровенность: провалы, мол, неизбежны – это «плата за технологическое несовершенство, а в ряде случаев – и за откровенное разгильдяйство, связанное с несоблюдением технологической дисциплины», говорил он и о поставках некондиционного сырья, некачественных материалов. Однако зная, что «Булаву» они не потянут, разработчики продолжали тянуть деньги – из нашего с вами кармана!
«Булава» для Limited Bank of the Bahamas
Есть, правда, еще «маленький» нюанс: технологии технологиями, а ракеты делают люди – те самые, которые забывают шайбы прикрутить. А как не забыть, если оплата оборонных заказов из года в год поступает с колоссальными задержками? И, сваяв заказ государства, остается лишь гадать: заплатят через полгода или как? Где все это время крутятся и как пилятся деньги, можно догадываться – рост благосостояния ответственных лиц, в том числе генералов от ВПК, налицо. «Булаву» собирают на Воткинском заводе – ныне это единственное в России производство твердотопливных ракетных комплексов. И в информационных сводках регулярно фигурирует любопытный оборот: зарплату там иногда выплачивают даже вовремя! После чего столь же регулярно следует оптимистичное добавление: «Единственной проблемой остается задолженность Министерства обороны РФ за государственный заказ, выполненный в прошлом году»! И так из года в год: боссы ВПК с деланым возмущением вопрошают заказчика: «Зин, а деньги где?» «Зина» изумленно разводит руками: мы ж их вам уже перечислили. Не уточняя, правда, на какой именно из офшорных счетов: без участия самих оружейных баронов распил, откат и прокрутка средств нереальны.
И что долетает, собственно, до сборщиков ракет – брызги шампанского? Согласно официальным данным, летом этого года средняя зарплата на предприятиях ВПК в Удмуртии составляла 14,5 тысяч рублей в месяц, если ее вообще платили. На Воткинском заводе эта самая «средняя» – формально 17 тысяч рублей. Не фонтан, но ведь реально 8–10 тысяч, если их дадут вовремя… И тут впору не «Булаву» ваять, а чего-нибудь попроще. Если труд рабский, потолок такого производства – праща и катапульта.
