Михаил Ширвиндт: Пугачева – это звезда, а Киркоров – просто поп-дива
Михаил Ширвиндт знаком широкой публике как сын известного актера Александра Ширвиндта и ведущий телепередачи «Дог-шоу». Сейчас он ведет телепрограмму «Хочу знать» на «Первом канале». <br /> <br /> - Михаил, тяжело было расти в звездной семье?
Михаил Ширвиндт знаком широкой публике как сын известного актера Александра Ширвиндта и ведущий телепередачи «Дог-шоу». Сейчас он ведет телепрограмму «Хочу знать» на «Первом канале».
- Михаил, тяжело было расти в звездной семье?
– Честно сказать, это мой самый нелюбимый вопрос. Я вообще долго не понимал, в какой семье расту. Рос инфантильным двоечником, и светско-богемная жизнь проходила мимо меня. Мне просто нравилось, что родители переставали меня воспитывать, когда приходили гости, например Андрей Миронов. Только после выхода «Бриллиантовой руки», подогретый восторгами одноклассников, я взял у него автограф на открытке за шесть копеек из серии «Советские киноактеры». И он написал: «Миша, а ведь твой папа тоже неплохой актер. Андрей Миронов». Я эту открытку до сих пор храню.
Однажды меня не с кем было оставить, и отец взял меня на гастроли Театра сатиры в Киев, где я еще с одним «театральным» мальчиком устроил «скачки» на стульях за кулисами. Только когда я его обогнал, я понял, что сижу на стуле уже на виду у зрителей на сцене, где играет Миронов. Как только занавес опустился, Андрей выскочил за кулисы с криком: «Где он?» Меня спасло то, что я завернулся в край занавеса и простоял там весь антракт, слушая крики Миронова.
– У вашего отца, наверное, тоже иногда возникало такое же желание, как у Миронова?
– Конечно, он тоже кричал. Но я рано понял, что он кричит, как артист – «не затрачиваясь». В школе я был шалопаем и двоечником, взрывал школьные туалеты, несколько раз бомбы из карбида взрывались у меня в руках. Меня исключали из разных школ. Едва поступив в институт, сорвал с друзьями советский флаг в день празднования шестидесятилетия советской власти. К счастью, отделался штрафом за мелкое хулиганство – рублей тридцать, а могли бы посадить по политической статье. Могу только предположить, чего это стоило отцу.
– Мне это напоминает историю греческого гимназиста Манолиса Глезоса, который сорвал немецкий флаг в оккупированных Афинах в 1941 году. Сорвав флаг, он изменил ход истории...
– Вот видите, я могу говорить, что был предтечей перестройки. Ровно через 10 лет после моей выходки рухнула советская власть.
– У вас есть совместные проекты с отцом?
– Мы иногда делаем сов-местные передачи. Например, «Браво, артист!» – дружеские посиделки с воспоминаниями для «ТВ Центра».
– Не планируете делать совместные передачи чаще?
– Дай Бог, чтобы именно эта передача выходила реже! Мы в ней говорим о тех звездах, которые... умерли. У отца много времени занимает театр, у меня – телевизионная передача на «Первом канале» «Хочу знать», в рамках которой мы недавно запустили новый проект, который называется так же, как ваш журнал – «Только звезды». Там на вопросы зрителей отвечают знаменитости.
– А кто выбирает звезд?
– Звезд я выбираю сам, но мы вполне могли бы привлечь и по запросу читателей журнала «Только звезды». А вообще определение «звезда» меня бесит. Показали пару раз по телевидению и всё – звезда. И не надо уже разбираться, умный ли, талантливый ли, достаточно, что примелькавшийся. Это дискредитирует самих звезд. Для меня звезда – это Пугачева, а Киркоров не звезда, а поп-дива. Я на экране мелькаю полтора десятка лет, но про себя с гордостью могу сказать – я не звезда!
– А ваш отец звезда?
– Думаете, подловили? Нет. У актеров хватает ума не позиционировать себя как звезд. У них даже штамп есть: ты никто как актер, ты всего лишь звезда. Звездность – это удел ограниченных людей, болезненное желание засветиться в телевизоре. Она так и называется – «звездная болезнь». И папарацци, есть у меня такое подозрение, часто «ловят» тех, кто сам хочет быть «застуканным».
– Ну а вы ни разу не попались?
– Меня однажды «поженили» с Юлией Бордовских, после того как мы с ней «Кинотавр» вместе вели. Хорошо, что тылы надежные – в семьях к этому нормально отнеслись, да и мы люди закаленные.
А вот за отца бывает обидно – он доверчивый. Не успеют его на консультацию в больницу положить, как в палату просачиваются разные отморозки и начинают врать, что они свою тетю Клаву из соседней палаты пришли навестить и «а можно мы с вами сфотографируемся на память как ваши поклонники». Он верит. А на следующий день в газетах эти фото публикуют под заголовком: «Ширвиндт при смерти!»
– Как складываются отношения в вашей семье?
– У каждого свои дела, замечательно, если удастся «совпасть» в застолье. Мои дети уже взрослые, пора юношеских заскоков прошла. Профессии они себе выбрали самостоятельно, вмешательства или помощи им не требуется. Мой отец всегда считал, что главное в воспитании – генетика и семейная аура…
– Вы все еще собираете утюги?
– Больше нет. Идея собирательства была убита, как только из личного увлечения превратилась в информационный повод. Единственное увлечение, от которого я не могу отказаться – мой старый пес Чос, наследие «Дог-шоу».
И это все о нем…
Миша Ширвиндт по стопам отца поступил в Театральное училище им. Щукина, но был отчислен «за поступок, несовместимый со званием комсомольца». 7 ноября 1977 года, в день, когда вся страна отмечала 60-летие советской власти, Михаил с друзьями сорвал флаг с одного из административных зданий возле КГБ на Лубянке. (Спустя много лет после событий товарищ Михаила Сергей Урсуляк снял по ним фильм под названием «Русский рэгтайм», одну из ролей в котором сыграл Александр Ширвиндт.) Через два года с помощью отца и его друга актера Андрея Миронова восстановился и закончил обучение. До восстановления был трудоустроен Ширвиндтом-старшим в качестве рабочего сцены в театре «Современник». Первый раз женился студентом, чтобы вырваться из-под опеки родителей. С 1981 по 1989 год работал в театре «Сатирикон» под руководством Аркадия Райкина. Ушел на телевидение ведущим, создал продюсерскую компанию, дважды удостоенную двумя высшими телевизионными премиями страны – «ТЭФИ».
Сергей Щенников
- Михаил, тяжело было расти в звездной семье?
– Честно сказать, это мой самый нелюбимый вопрос. Я вообще долго не понимал, в какой семье расту. Рос инфантильным двоечником, и светско-богемная жизнь проходила мимо меня. Мне просто нравилось, что родители переставали меня воспитывать, когда приходили гости, например Андрей Миронов. Только после выхода «Бриллиантовой руки», подогретый восторгами одноклассников, я взял у него автограф на открытке за шесть копеек из серии «Советские киноактеры». И он написал: «Миша, а ведь твой папа тоже неплохой актер. Андрей Миронов». Я эту открытку до сих пор храню.
Однажды меня не с кем было оставить, и отец взял меня на гастроли Театра сатиры в Киев, где я еще с одним «театральным» мальчиком устроил «скачки» на стульях за кулисами. Только когда я его обогнал, я понял, что сижу на стуле уже на виду у зрителей на сцене, где играет Миронов. Как только занавес опустился, Андрей выскочил за кулисы с криком: «Где он?» Меня спасло то, что я завернулся в край занавеса и простоял там весь антракт, слушая крики Миронова.
– У вашего отца, наверное, тоже иногда возникало такое же желание, как у Миронова?
– Конечно, он тоже кричал. Но я рано понял, что он кричит, как артист – «не затрачиваясь». В школе я был шалопаем и двоечником, взрывал школьные туалеты, несколько раз бомбы из карбида взрывались у меня в руках. Меня исключали из разных школ. Едва поступив в институт, сорвал с друзьями советский флаг в день празднования шестидесятилетия советской власти. К счастью, отделался штрафом за мелкое хулиганство – рублей тридцать, а могли бы посадить по политической статье. Могу только предположить, чего это стоило отцу.
– Мне это напоминает историю греческого гимназиста Манолиса Глезоса, который сорвал немецкий флаг в оккупированных Афинах в 1941 году. Сорвав флаг, он изменил ход истории...
– Вот видите, я могу говорить, что был предтечей перестройки. Ровно через 10 лет после моей выходки рухнула советская власть.
– У вас есть совместные проекты с отцом?
– Мы иногда делаем сов-местные передачи. Например, «Браво, артист!» – дружеские посиделки с воспоминаниями для «ТВ Центра».
– Не планируете делать совместные передачи чаще?
– Дай Бог, чтобы именно эта передача выходила реже! Мы в ней говорим о тех звездах, которые... умерли. У отца много времени занимает театр, у меня – телевизионная передача на «Первом канале» «Хочу знать», в рамках которой мы недавно запустили новый проект, который называется так же, как ваш журнал – «Только звезды». Там на вопросы зрителей отвечают знаменитости.
– А кто выбирает звезд?
– Звезд я выбираю сам, но мы вполне могли бы привлечь и по запросу читателей журнала «Только звезды». А вообще определение «звезда» меня бесит. Показали пару раз по телевидению и всё – звезда. И не надо уже разбираться, умный ли, талантливый ли, достаточно, что примелькавшийся. Это дискредитирует самих звезд. Для меня звезда – это Пугачева, а Киркоров не звезда, а поп-дива. Я на экране мелькаю полтора десятка лет, но про себя с гордостью могу сказать – я не звезда!
– А ваш отец звезда?
– Думаете, подловили? Нет. У актеров хватает ума не позиционировать себя как звезд. У них даже штамп есть: ты никто как актер, ты всего лишь звезда. Звездность – это удел ограниченных людей, болезненное желание засветиться в телевизоре. Она так и называется – «звездная болезнь». И папарацци, есть у меня такое подозрение, часто «ловят» тех, кто сам хочет быть «застуканным».
– Ну а вы ни разу не попались?
– Меня однажды «поженили» с Юлией Бордовских, после того как мы с ней «Кинотавр» вместе вели. Хорошо, что тылы надежные – в семьях к этому нормально отнеслись, да и мы люди закаленные.
А вот за отца бывает обидно – он доверчивый. Не успеют его на консультацию в больницу положить, как в палату просачиваются разные отморозки и начинают врать, что они свою тетю Клаву из соседней палаты пришли навестить и «а можно мы с вами сфотографируемся на память как ваши поклонники». Он верит. А на следующий день в газетах эти фото публикуют под заголовком: «Ширвиндт при смерти!»
– Как складываются отношения в вашей семье?
– У каждого свои дела, замечательно, если удастся «совпасть» в застолье. Мои дети уже взрослые, пора юношеских заскоков прошла. Профессии они себе выбрали самостоятельно, вмешательства или помощи им не требуется. Мой отец всегда считал, что главное в воспитании – генетика и семейная аура…
– Вы все еще собираете утюги?
– Больше нет. Идея собирательства была убита, как только из личного увлечения превратилась в информационный повод. Единственное увлечение, от которого я не могу отказаться – мой старый пес Чос, наследие «Дог-шоу».
И это все о нем…
Миша Ширвиндт по стопам отца поступил в Театральное училище им. Щукина, но был отчислен «за поступок, несовместимый со званием комсомольца». 7 ноября 1977 года, в день, когда вся страна отмечала 60-летие советской власти, Михаил с друзьями сорвал флаг с одного из административных зданий возле КГБ на Лубянке. (Спустя много лет после событий товарищ Михаила Сергей Урсуляк снял по ним фильм под названием «Русский рэгтайм», одну из ролей в котором сыграл Александр Ширвиндт.) Через два года с помощью отца и его друга актера Андрея Миронова восстановился и закончил обучение. До восстановления был трудоустроен Ширвиндтом-старшим в качестве рабочего сцены в театре «Современник». Первый раз женился студентом, чтобы вырваться из-под опеки родителей. С 1981 по 1989 год работал в театре «Сатирикон» под руководством Аркадия Райкина. Ушел на телевидение ведущим, создал продюсерскую компанию, дважды удостоенную двумя высшими телевизионными премиями страны – «ТЭФИ».
Сергей Щенников
