16.09.2010

Раймонд Паулс: Пугачева всегда ругала мои песни

В свои 74 года композитор Раймонд Паулс настолько востребован, что приходится отказываться от некоторых гастролей. «Большими деньгами меня не соблазнишь, – говорит Раймонд Вольдемарович. – Да и возраст дает о себе знать». В Россию знаменитый музыкант приезжает всего на день-другой, чтобы помочь старым друзьям по эстрадному цеху или представить публике молодых исполнителей.

В свои 74 года композитор Раймонд Паулс настолько востребован, что приходится отказываться от некоторых гастролей. «Большими деньгами меня не соблазнишь, – говорит Раймонд Вольдемарович. – Да и возраст дает о себе знать». В Россию знаменитый музыкант приезжает всего на день-другой, чтобы помочь старым друзьям по эстрадному цеху или представить публике молодых исполнителей.

В болоте побеждают не таланты, а дензнаки

– Раймонд Вольдемарович, хитовые песни в России сейчас стоят 50–70 тысяч долларов. А вы «почем» свои шлягеры продаете?
– Я ценю хорошую песню намного дороже. А то, что все в этом мире смешалось – это неоспоримый факт. Разве нормально, когда приезжает в Россию посредственная западная певица и за свое выступление получает два миллиона долларов наличными? Даже западные менеджеры разводят руками: «Что вы делаете? Вы путаете все понятия, ломаете все цены!» Так и с песнями. Говорят, нынче российские композиторы с именем берут за песню даже до ста тысяч. Я далек от этого. Ну, а как попасть молодому артисту в студию, стоящую громадных денег? Как снять качественный видеоклип? Это все сотни тысяч долларов. Вот и получается, что в этом денежном болоте побеждают не те, кто талантливей, а те, у кого больше дензнаков.


– А для Лаймы Вайкуле и Аллы Борисовны вы сейчас песни пишете?
– С Лаймой продолжаем работать плодотворно. Она способна растормошить даже такого ленивого и сомневающегося человека, как я. С Аллой общаемся, иногда встречаемся в Москве и Питере. Пока до новых песен руки не доходят. Хотя Илья Резник не раз говорил, что нам нужно опять поработать вместе…


– И сделать что-то простое и гениальное, как песня «Миллион алых роз»?
– Кстати, история этой песни довольно интересна. Сначала был латышский вариант, причем с красивыми словами, где ничего про миллион роз не говорилось. Там речь шла о судьбе девочки, которой мама пела в детстве песенку, а потом эта девочка пела эту песенку уже своей дочке. Но Андрей Вознесенский написал русскую версию, и, как показало время, очень хорошую. Правда, Алла Пугачева поначалу отказывалась: «Я это петь не буду! Что вы мне подсовываете?» Кстати, Алла всегда ругала мои песни, мол, это все несерьезно. Текст «Маэстро» по ее просьбе Илья Резник переделывал восемь раз! Однако на концертах она всегда пела мои песни… Так вот, насчет «Миллиона алых роз». Кто бы мог подумать, что эта песня покорит весь Советский Союз и приживется даже в Японии.


– Неужели?
– Да! Меня туда до сих пор приглашают, оплачивают дорогу, проживание, кланяются, узнав, что я автор «Миллиона алых роз». Так что вывод ясен: автору не дано предвидеть судьбу своих мелодий. Да и исполнителю – тоже. Все решает публика, она выносит приговор.


Интеллигент не может быть политиком


– Как вы сейчас относитесь к своему званию «народный артист СССР»?
– Без иронии. Один мой знакомый продюсер давно хочет воплотить в жизнь такой интернациональный проект, в котором собрались бы на одной сцене только народные артисты СССР. А что? Было бы интересно.


– Кстати, почему в свое время вы отказались от борьбы за высший пост в Латвии?
– В какой-то момент понял, что гибну морально. Да, я занимал высокие посты в правительстве. Был министром культуры, имел хорошие рейтинги. Но я все-таки не кабинетный персонаж, а человек сцены, и такие понятия, как интеллигентность, творчество, с реальной политикой никак не вяжутся. Я был одним из кандидатов в президенты, прошел уже почти все этапы. Но затем мы с женой обдумали все варианты и поняли, что, кроме испорченной нервной системы, загубленного здоровья, от продолжения политической карьеры я бы ничего не получил. За период предвыборной кампании на мою голову вылилось столько грязи. И я отказался от этой гонки.


Пью только соки и таблетки


– Вы, похоже, очень решительный человек?
– В моей жизни была такая ситуация. Во время учебы в консерватории вечерами я играл джаз и… пил. Когда нашей с Ланой дочке (моя жена – русская, она из Одессы, в девичестве Светлана Епифанова) исполнилось полтора года, я месяц пролежал в больнице. Но в итоге не медицинские препараты меня излечили. Когда я увидел, в какую жуткую больничную компанию алкоголиков попал, был просто шокирован: почему я среди них, а не на сцене, не в студии? Если бы тогда не завязал, давно был бы уничтожен и морально, и физически. Кстати, вскоре я так же решительно и бесповоротно бросил курить.


– Даже в Новый год и в свой день рождения не пьете?
– В этих случаях я пью… Сок! А сегодня с утра вот уже выпил. Таблетку. Для расширения сосудов сердца. Больше для профилактики. Потому что пока чувствую себя неплохо.


– А к мучному и сладкому как относитесь?
– После того как на «Новой волне» в Юрмале мне тортом в лицо запустили (причем непонятно за что), я о тортиках лишний раз стараюсь не вспоминать.


– Вы часто говорите, что ни своей дочери, ни внучкам никогда не желали эстрадной карьеры. Почему?
– Сцена была, есть и будет наркотиком. Посмотрите, сколько в этом мире неудачников. Несложившаяся карьера, потеря популярности – все это травмы, особенно тяжелые для женщин. Пока девушка молода, стройна, для нее на эстраде легко открываются двери. А потом возникают другие, еще моложе, еще стройнее, и ты должна освободить им место. Единицам удается выбраться из этого конвейера.

 

 Егор СТАВИЦКИЙ.

Рубрика: Интервью

Поделиться статьей
Рейтинг@Mail.ru Яндекс.Метрика