Тот, кто изобрел велосипед
Велосипедами Реджинальд Воронцов занимался 30 лет. Сейчас он живет на мизерную пенсию, хотя в СССР за его гоночные двухколесные машины платили баснословные деньги, а воровать его идеи приезжали американские шпионы.
Велосипедами Реджинальд Воронцов занимался 30 лет. Сейчас он живет на мизерную пенсию, хотя в СССР за его гоночные двухколесные машины платили баснословные деньги, а воровать его идеи приезжали американские шпионы.
Стеллажи двухкомнатной квартирки под завязку забиты коробками с надписями «шестеренки», «педали» и т.п. Тут, в апартаментах бывшего главного конструктора бывшего ЦКТБ спортивных велосипедов, – и мастерская, и гараж, и музей с кубками и медалями.
На должность конструктора Реджинальд Воронцов пришел прямо с велотрека. Он был знатным гонщиком – за 20 лет спортивной карьеры не раз становился призером чемпионатов СССР. А потому, работая за кульманом, черпал вдохновение из личного опыта – он отлично знал, что нужно спортсменам.
За два года до Олимпиады‑80 Воронцов и трое его коллег решили пересадить советскую сборную с итальянских велосипедов на отечественные. И хотя на получение одного только разрешения приступить к делу ушло несколько месяцев, в итоге первый гоночный велосипед Союза получился ничуть не хуже итальянского, и даже лучше – «Москва» была легче аж на 200 граммов! Разработку в общем признали удачной, но к выступлению на Олимпиаде не допустили. Не запустили «Москву» и в серию. А все потому, что чиновники не хотели терять контракты с итальянцами – тогда для них это был единственный способ ездить в загранкомандировки. В итоге выпустили «Москву» в количестве всего лишь 50 штук, и сейчас этот раритет можно найти только в частных коллекциях.
Потом был «Тахион» – самое известное детище Воронцова. За особую форму руля гонщики прозвали его «рогатым». Он так и остался единственным гоночным велосипедом советского производства.
– Отличный получился! Удачный по всем параметрам и у гонщиков был популярный, – хвалится Воронцов. – На нем и всесоюзные гонки выигрывали, и чемпионами мира становились. Лихо пободался наш рогатенький!
Воронцов вспоминает, как в 1982-м на велотрек в Крылатском приехала журналистка из США – якобы посмотреть тренировку наших гонщиков. Сфоткала со всех сторон каждую деталь «Тахиона» и ушла. После оказалось, что это была дочь американского веломагната, фирма которого «позаимствовала» много воронцовского.
– Ох и обидно же было! – вспоминает Воронцов. – Но такая тогда была практика – воровали идеи, не стесняясь.
Каждый из 500 «Тахионов» был сделан по спецзаказу для конкретного гонщика. Стоимость их доходила до 6,5 тысяч рублей – столько тогда стоил «жигуленок».
– Ясное дело, мы, конструкторы, никаких премий не видали, – говорит Воронцов, – получали свои 190 рэ в месяц. Наживались на наших разработках только спортивные чинуши.
Рекорды на «Тахионе» уже давно не устанавливают – он снят с производства. А Харьковский велозавод сегодня представляет собой один сборочный цех, где из китайских деталей варганят бытовые велики. Бывший же главный конструктор удостоен пенсии в жалкие 900 гривен.
– Когда пошел оформлять пенсию, – рассказывает Воронцов, – спросил, учтут ли мою медаль «За трудовую доблесть». Нет, отвечают, вот если бы их было три… Вот, говорю, у меня еще есть три медали ВДНХ. А они: что это такое – ВДНХ? Я только руками развел.
В 73 года Реджинальд Иванович ежедневно проезжает с десяток-другой километров на велосипеде. Дома тоже не сидит сложа руки: народ дружно тащит к нему велосипеды – кто починить, кто усовершенствовать. Воронцов берется с радостью – все же и к пенсии прибавка, и удовольствие заодно. Нет для него жизни без велосипедов.
