Ксения Собчак: 20 февраля схожу на кладбище

В жизни России Анатолий Собчак остался первым мэром Санкт-Петербурга. В личной жизни Ксении он – просто папа. 20 февраля исполнится 10 лет, как папы не стало.

В 4 года решил обучить меня географии

– Ксения, с какого возраста вы помните отца?

– Первые воспоминания начинаются, наверное, лет с трех. Это какие-то отрывочные вещи: взгляд, улыбка… Очень хорошо помню, как папа решил обучить меня географии. Мне было тогда 4 года. Я уже сама читала и писала, вот папа и решил: раз ребенок делает такие успехи, надо учить его географии. Достал глобус, стал показывать какие-то страны, континенты. Я не очень хорошо понимала, о чем речь. Папа злился (он не выносил глупости, и это качество я от него переняла): «Ну как ты не понимаешь? Это же так просто!» Вернулась с работы мама: «Толя, оставь ребенка в покое! Какой глобус, ты чего удумал?» Это было очень смешно и трогательно.

– Знаю, что Анатолий Александрович высаживал деревья везде, где вы жили. Они прижились?

– Я как раз недавно была в Питере, в квартире на Бестужевской. Береза, которую мы посадили вместе с папой, теперь огромная! Если честно, я никогда в этом особого кайфа не видела и не понимала, почему надо идти на улицу, что-то там выкапывать, закапывать. Делала я это, скорее чтобы побыть с папой. Такая возможность уже в те годы выпадала нечасто. А папа с удовольствием возился с землей. У нас и на даче его туи растут. Очень трепетно и ответственно он к этому относился: копал, удобрял, поливал.

– Отец передал вам какую-то житейскую мудрость?

– Помните стишок: «Крошка-сын к отцу пришел»? Абсолютно уверена, что так научить жизни нельзя. Можно сказать: сядь, запиши, сейчас я тебе умную мысль скажу. Но она никогда не проникнет в твою жизнь, в твой мир. Настоящая мудрость – в ежедневной заботе, в тепле, которое человек тебе дарит. Поэтому, наверное, та мудрость, которую мне передал папа – это ощущение семьи. Я видела, как он поступает в тех или иных ситуациях, и через это, собственно, и формировалось мое восприятие жизни.

Люди отнимали у меня отца


– Анатолий Александрович изменился, когда стал сначала председателем Ленсовета, потом мэром?

– Вы знаете, нет. Папа сумел сохранить невероятную доброту. Он любил людей и доверял им. Мне кажется, это очень важное качество для политика, который занимает высокую должность. Обычно они все становятся мнительными, подозрительными, раздражительными. Я помню жизнь до и после. Папа совершенно не изменился, просто я стала видеть его в два раза меньше.

– Как он проводил выходные?

– Очень любил ездить за город. Мы гуляли по Финскому заливу, много разговаривали. Он рассказывал про политику, про свое видение будущего России. Папа любил античную философию, от него я много узнала о Платоне, Аристотеле. Он был невероятно умный, образованный человек. При этом совершенно не был снобом – к сожалению, в политике сейчас такие люди встречаются редко. Он с удовольствием делился своими знаниями и терпимо относился к тем, кто знал меньше, чем он.

– Анатолий Собчак стал мэром в неспокойные годы. У него получалось не приносить эмоции домой?

– Не всегда. Времена действительно были тяжелые и голодные. Папа понимал, что городу, пережившему блокаду, нельзя напоминать о голоде. Он звонил Франсуа Миттерану, Гельмуту Колю – лично договаривался с ними о гуманитарной помощи. Потом ездил смотреть, как ее разгружают, чтоб не разворовали. Возвращался домой глубоко за полночь, абсолютно вымотанный, уставший.

– Вам объясняли, почему папы стало меньше?

– Нет, мне ничего не объясняли. Но я сама видела, как изменилась наша жизнь. Сначала она была спокойная, тягучая, как бабушкино варенье. А потом стала агрессивной и враждебной. Мне эти перемены не нравились, потому что посторонние люди стали отнимать у меня мой маленький детский мир. На всех фотографиях того времени видно, как я папу за руку хватаю, как недовольно и ревниво смотрю на людей, которые пытаются с ним заговорить, взять автограф. Они были для меня врагами, они отнимали у меня отца.

Он, как в старину, писал нам письма

– Папу у вас все-таки забрали – в 1997 году, когда ему пришлось из-за травли уехать во Францию. Как строилось ваше общение в те годы?

– Мы созванивались, но не каждый день – экономили на междугородных звонках. У нас не было тех самых миллионов Собчака, о которых ходили разговоры. Папа вообще жил у своего друга в квартире практически приживалкой – не имел возможности снять свое жилье. Зато он, как в старину, писал нам письма. Я несколько раз ездила к нему, когда у мамы получалось найти на поездку деньги.

– Анатолий Александрович показывал вам Париж?

– Нам было не до показов. Мы так скучали друг по другу, что просто гуляли. Это было тогда самое большое счастье для нас.

– Каким он вернулся?

– Воодушевленным. Я вообще рада, что последние годы жизни у него прошли в невероятном воодушевлении. Было понятно, что к власти приходит его лучший ученик. Папа был полон оптимизма, хотел работать. Он вернулся, хотя его и отговаривали. Мне кажется, для него, как для человека глубоко порядочного и честного, было важно вернуться.

– Ваша мама вспоминала, что, когда вы родились, Анатолий Александрович сказал: «Я так счастлив, что хочу дожить до совершеннолетия дочери». Он был на вашем 18-летии?

– Да, я отмечала тот день рождения вместе с родителями. В этом тоже было нечто мистическое. У меня бурлила личная жизнь. Я была молодой красивой девушкой, появлялись какие-то поклонники, ухажеры. В тот период мне было не до родителей. Порой я даже не разрешала им приходить на мои дни рождения – это ж не круто! Устраивала тусовки с друзьями. Родители только украдкой заходили, смотрели на нас и уходили. А мое 18-летие мы почему-то решили отметить по-семейному, в ресторане. Тогда даже представить было невозможно, что через три месяца папы не станет – он был здоров и молод. У меня остались фотографии с того дня рождения, где мы с ним танцуем…

– Помните, что он вам пожелал тогда?

– Вы знаете, нет. Но у меня очень много осталось открыток и писем от папы. В принципе он всегда говорил и писал мне одно и то же: что считает меня очень талантливым, сильным человеком, молодой и красивой женщиной, которой будет нелегко в жизни из-за строптивого характера. Он уже тогда понимал это, но считал, что я очень многого добьюсь.

– Вы часто пересматриваете семейные снимки?

– Конечно. Практически в каждой комнате висят на стенах фотографии с папой, их очень много. Они стоят в рамке рядом с кроватью в моей спальне.

Ксения Собчак, что чувствуете?

– Сейчас уже просто радость от того, что в моей жизни был такой человек.

– Как вы узнали, что отца не стало?

– Я бы не хотела об этом говорить, это слишком личное.

– Как проведете 20 февраля?

– Поеду в Питер. Проведу там весь день. Схожу на кладбище. Буду вспоминать папу.

Рубрика: Общество

Поделиться статьей
Рейтинг@Mail.ru Яндекс.Метрика