Тюремный роман-2

Примерная дочь

Яну Антонову мама растила одна. Милая интеллигентная обстановка дома – видно, что мать и дочь подруги. Причем мать уважает  решения дочери, даже если они ей не очень нравятся. Так, когда после юрфака Яна решила стать не адвокатом, а следователем, мама ее не отговаривала.

Антонова проработала несколько лет в одном из районных УВД. Видимо, неплохо работала, так как в 2005 году, в свои неполных 29 лет, уже была майором юстиции и ее перевели в Главное следственное управление при ГУВД по Санкт-Петербургу и Ленинградской области. Следователем по особо важным делам.

Единственное, что у Яны не ладилось – личная жизнь.

Все это рассказал мне следователь, который вел дело Яны Антоновой. Сама она разговаривать со мной наотрез отказалась. Следствие в общем-то с сочувствием отнеслось к этой женщине: все время расследования она провела не в СИЗО, а дома.

Рецидивист

– Михаилу Берюкову сейчас 39 лет, родом он из Казахстана. Огромный, словно медведь… Но при этом удивительно обаятельный, – рассказывает Павел Выменец, руководитель следственного отдела по Центральному району Санкт-Петербурга СКП РФ, про второго персонажа этого тюремного романа. – Он, мне кажется, прекрасно знает силу своего влияния на женщин. И пользуется этим на всю катушку. На самом деле это матерый преступник, не раз судимый. Во время всей этой истории он обвинялся в разбойных нападениях на большегрузные машины в Ленинградской области. Этот обаяшка вместе с «друзьями» выкидывал водителей из машин, угрожал их убить…

СМС-роман

Яна и Михаил были знакомы давно. Еще в 2003 году они случайно познакомились в одной из питерских кафешек. Впрочем, общались редко: Михаил часто и надолго пропадал.

А два года спустя, когда Яна пришла на новое место работы, ее включили в следственную группу, которая расследовала дело о разбойных нападениях на водителей. Фигурантов в деле было много, и ей поручили знакомить их с обвинительным заключением. Она стала ездить в «Кресты» и однажды встретила там Михаила.

Роман вспыхнул с новой силой. Берюков стал ей названивать со всех телефонов, которые находились у сокамерников, слал ласковые эсэмэски: любовь моя, как было бы хорошо, если бы ты меня дождалась, какие прекрасные у нас могли бы быть дети, семья – это так здорово, лапушка моя… А Яна старалась как можно чаще наведываться в изолятор, придумывая для начальства все новые и новые дела там…

Пытки и карцер

Так продолжалось довольно долго. Но в конце 2008 года мама Яны Светлана Георгиевна заметила, что дочь ходит понурая, а поговорит по телефону с Берюковым (у дочери нет секретов от матери, и она сразу рассказала ей, что в «Крестах» встретила старого знакомого и тот стал ей звонить) – и сразу на глазах слезы. Оказалось: Берюкова перевели в другой изолятор – «Четверку» (№47/4), он плохо себя чувствует, а врачи его не лечат… И Яна очень волнуется за него.

Михаил же нагнетал все больше – в январе 2009-го жаловался Яне, что его поместили в карцер, держат там уже месяц, что на зоне убили его друга и сотрудники СИЗО обещали – с ним случится то же самое…

Яна, как рассказывала следователю мама, места не находила от волнения. И в феврале 2009‑го она, видимо, решилась: надо спасать жизнь человека, уже ставшего ей достаточно дорогим.

Соперница

Надо сказать, что некоторый резон для волнения за Михаила у Яны был: в «Четверку» любил наведываться замначальника ГУФСИН по Петербургу и области (теперь уже бывший, так как он недавно осужден) Александр Довгополый. Он курировал следственные изоляторы и не брезгал лично оказывать физическое давление на заключенных.

Адвокат Михаила – Марина Юсупова считает, что посещения Довгополым «Четверки» были связаны с Берюковым – у того были видны следы от наручников, его постоянно держали в карцере, в то время как официально он туда попал всего два раза… В общем, Марина старалась чаще посещать своего клиента, чтобы хотя бы днем исключить «общение» Михаила с Довгополым.

Естественно, Юсупова заметила, что не она одна так часто приходит к Берюкову. Она даже спросила у него, что это за женщина. И получила в ответ лаконичное: «Мой следователь».

Побег

День «Х» пришелся на 24 февраля 2009 года. Яна подготовилась основательно, хотя и понимала: при любом раскладе ее вина сразу же вылезет наружу. Но, видимо, настолько важнее карьеры для нее было спасти Михаила.

Она подделала подпись своего бывшего начальника из УВД (якобы тот поручает сотрудникам УВД конвоировать Берюкова из одного СИЗО в другое). Она попросила прежних сослуживцев из УВД помочь ей этапировать Берюкова («Все документы оформлены», – уверила она друзей). Яна позвонила судье, за которой был закреплен Берюков, узнала, что ближайшее заседание назначено на начало марта, и попросила разрешения забрать Берюкова, чтобы провести с ним следственные действия по другому делу. И наконец, подделала подпись своего непосредственного начальника, который якобы поручал ей проводить эти действия с Берюковым в Маловишерском районе Новгородской области.

Села за руль своей машины, заехала за конвоирами и отправилась освобождать страдающего Михаила. Себя она успокаивала тем, что главное – показать его врачам, а через 10 дней она его вернет в СИЗО...

В «Четверке», впрочем, оказались достаточно бдительными, и Яне пришлось ехать за город, в суд, чтобы привезти оригинал разрешения судьи.

Из СИЗО Яна поехала к УВД. Там она попросила конвоиров снять с Берюкова наручники. Сказала, что выпустит его под подписку о невыезде. Так надо, иначе его дело придется закрывать, а потом – целая морока открыть заново. Надо так надо – милиционеры отправились домой, а Михаил, пересев на переднее сиденье, поехал с Яной в свободную жизнь.

Разочарование

В больницу они в тот день не попали: было уже поздно. Ехать к Яне домой Михаил отказался – зачем тревожить маму? Проблему решил быстро. Взял у нее телефон, позвонил… По дороге с кем-то встретился, вернулся уже с ключами от квартиры.
Маме Яна сказала, что останется ночевать у подруги.

На следующий день в больницу опять не попали: Яна была очень занята. Зато утром 26 февраля отправились наконец к медикам. Но по дороге Берюков... сбежал. Вышел из машины купить сигарет у метро. Вскоре позвонил: «Поезжай домой. Буду через час: я тут знакомого встретил». Ей позвонили уже вечером – какой-то человек сообщил: Михаил в больнице. У него передоз…
Утром Яна отправилась в НИИ гриппа, где лечили Берюкова. Тот был очень слаб, сам передвигаться не мог, врачи отказались его выписать.

Яна рассказала все маме. И

28 февраля они уже вместе отправились в больницу. Все повторилось – Берюкова выписывать не хотели. Но когда Яна увидела у постели больного Марину Юсупову, его адвоката, ее уже было не остановить. Она заставила врачей оформить все документы, оплатила лечение (13.700 руб.), вызвала своих знакомых на машине и… повезла его обратно в СИЗО.

Туда Берюков точно не собирался, он на ходу выскочил из машины и поймал попутку. Яна – за ним. «Домой» они уехали вместе. Утром Михаил начал ее подкалывать, звонить Юсуповой…

Яна выскочила из квартиры, позвонила маме, чтобы та приехала. А потом вызвала патруль: у меня со следственного эксперимента бежал преступник, я знаю, где он находится… Дверь квартиры патрулю открыла Марина. Берюков в это время мирно спал.

Эпилог

Михаил Берюков отбывает наказание (10 лет) в одной из колоний Мурманской области.
5.03.2009 г. Яну Антонову уволили по собственному желанию.
25.02.2010 г. ей был оглашен приговор Куйбышевского райсуда Санкт-Петербурга: 1 год 8 месяцев колонии-поселения.
Яна с приговором не согласна, считает свой проступок всего лишь дисциплинарным и подала на кассацию. Она будет рассмотрена городским судом в апреле.

Как это было в кино и в жизни

Рассказывает Леонид Прошкин, руководитель следственной группы Генпрокуратуры, который вел дело Мадуева:

– История отношений следователя Натальи Воронцовой и рецидивиста Сергея Мадуева (кличка Червонец) была далеко не так романтична, как это выглядело в фильме «Тюремный романс» (1993), где их сыграли Александр Абдулов и Марина Неелова.
Реальный Мадуев – человек жестокий, на его совести несколько убийств. Судили его за 60 преступлений, совершенных только в России. Неудивительно, что дело это обросло мифами. Один из них – про любовь. В мае 1991-го Воронцова действительно принесла ему в «Кресты» пистолет. Но в их любовь я не верю, хотя некоторое физическое влечение и интимные отношения, очевидно, имели место. Воронцова утверждала: организовав этот побег, она протестовала против необъективности следственной группы. А коллеги говорили про нее, что она «охоча до шмоток», жадная… Возможно, рассчитывала на некую компенсацию (у него были припрятаны некоторые ценности). Но все это не доказано. Как бы там ни было, суд приговорил Воронцову к 7 годам колонии. А Мадуев, пытаясь сбежать из «Крестов», ранил охранника, но был задержан. Его приговорили к расстрелу, позже приговор заменили на пожизненное заключение.