Анатолий Приставкин: Ваш уходящий папа

Анатолий Приставкин всегда был на виду: сначала как автор книг о детдомовцах, в последние годы жизни – как председатель комиссии по помилованию. Сам он говорил, что мог бы повторить судьбу многих из тех, кто из мест заключения просил о снисхождении.

Анатолий Приставкин всегда был на виду: сначала как автор книг о детдомовцах, в последние годы жизни – как председатель комиссии по помилованию. Сам он говорил, что мог бы повторить судьбу многих из тех, кто из мест заключения просил о снисхождении.

«Ехали на велосипедах, болтали, и так счастливо было…»

Анатолий Приставкин родился в подмосковных Люберцах в 1931 году. Когда Толе шел десятый год, его мама умерла от туберкулеза. Отец ушел на фронт. Мальчик, как и многие дети военного времени, воровал, бродяжничал, попрошайничал, сидел в распределителях, потом попал в детский дом в подмосковном Томилино. Впоследствии Приставкин часто рассказывал о незнакомых людях, спасавших его и других детей от голодной смерти, о том, как хранил фотографию солдата, похожего на отца.

В начале войны детдом перевели сначала в Челябинск, а в 1944 году перебросили на Северный Кавказ. Именно там, в Кизляре, случилось то, о чем мечтал каждый сирота – Толю нашел вернувшийся с фронта отец. До встречи с ним Приставкин имел все шансы загреметь на «малолетку» – общался с лагерными паханами, участвовал в уличных разборках, носил с собой финку, выточенную специально под детскую руку. Возвращение отца все изменило. Толя отслужил в армии, в 1954 году поступил в Литературный институт имени Горького, уехал на строительство Братской ГЭС. Тогда же начал писать первые небольшие рассказы о своем военном детстве, которые публиковались в журнале «Юность».

Анатолий Приставкин был дважды женат. В первом браке родились двое детей – Иван и Дарья, но отношения не сложились ни с ними, ни с женой – Приставкин вообще мало говорил о первой семье. Гораздо охотнее рассказывал о второй супруге Марине, с которой прожил последние 25 лет жизни.

Приставкину было 56 лет, когда он третий раз стал отцом. Девочка Маша появилась на свет 15 октября – на два дня раньше, чем он сам. Их дни рождения всегда отмечали одновременно, дома накрывали два стола – детский и взрослый. В личных дневниках Приставкина осталось много записей о Маше, в которых он – просто любящий отец: «Манька ухаживает за улиткой, приручила мотылька и даже комара», «Сегодня день рождения Мариши, сфотографировались втроем – я, она и Манька рядом с огромным букетом гладиолусов», «Ехали с Манькой на велосипедах, болтали, и так счастливо было…»

«Боялся писать о войне»

Анатолий Приставкин написал почти 30 книг о беспризорных детдомовцах, о военном детстве. В 1971 году вышла повесть «Солдат и мальчик», в 1987-м – «Ночевала тучка золотая», читать которые без содрогания невозможно. Как признавался сам Анатолий Игнатьевич, он долго боялся «не только прикасаться к теме войны, но и перечитывать то, что написал о ней раньше».

В начале 1990-х Приставкину предложили возглавить комиссию по вопросам помилования при президенте. Он сомневался – считал, что не вправе распоряжаться чужой судьбой, тем более решать участь преступников. С января 1992-го по декабрь 2001 года комиссия изучала дела тех, кто просил о снисхождении, и рекомендовала президенту – сначала Ельцину, потом Путину, – кого помиловать, а кому сбавить срок. Дела были разные: от «безобидных» – вроде кражи коровы или телевизора – до серийных убийств. Многие из комиссии потом признавались, что не могли спать ночами.

Приставкин, чтобы прийти в себя, уезжал на Селигер, где, как он говорил, «водились роскошные сиги». Или в Коктебель, где «теплое море и дружеские посиделки». Или в подмосковный писательский поселок Красновидово, где по соседству жили Горин, Захаров, Ширвиндт.

– В Красновидово мы никогда не вели ведомственных разговоров, какие бы катаклизмы Приставкин ни переживал, – рассказывает Александр Ширвиндт.  – Приезжая на наш «бугорок», мы общались в основном на тему отдыха и «ах, как хорошо, что мы видимся». В такие моменты из упёртого в свою глобальную идею человека он превращался в нежного и трогательного соседа. Иногда, правда, мог развернуть бурную правдоискательскую деятельность. Нас ведь тоже не обошли местечковые коммунальные разборки и интриги: «Где труба? Куда делась? Почему не приняли меры?» И Толя какое-то время был председателем правления поселка, бился за правду. Я спрашивал: «Зачем? Отдыхай!» А он: «Нет, пока не узнаю, куда ушли деньги, выделенные на эту трубу».

«Ваш уходящий ПАПА»

Комиссия Приставкина просуществовала без малого 10 лет. За это время 57 тысячам сидельцев сбавили сроки, часть из них вышли на свободу раньше срока. В начале 2000-х членов комиссии начали травить. Их обвиняли и в огромном количестве «положительных решений», и в том, что берут взятки «за смягчение приговора».

– Мы мешали судам, следствию, многим чиновникам, – говорит правозащитник Валерий Борщев, который много лет был другом Приставкина и работал вместе с ним. – Комиссию планомерно уничтожали. Анатолий страшно переживал и из-за этого, и из-за клеветы, которая на нас обрушилась.

В декабре 2001 года тогдашний президент Путин распустил комиссию Приставкина, передав ее полномочия «вниз» – в каждом регионе, где есть колонии и тюрьмы, появились свои комиссии по помилованию. С тех пор миловать осужденных практически перестали.

Сразу после ликвидации комиссии Путин предложил Приставкину стать своим советником по вопросам помилования. Тот согласился, чем вызвал недовольство бывших единомышленников.

– Некоторые почти перестали с ним общаться, – говорит народный артист России Марк Розовский, который проработал в комиссии по помилованию последние два года. – Мол, зачем после всей лжи он согласился на государеву службу? Но я был на стороне Толи и считал, что нужно подождать, проявить терпимость, не обвинять никого огульно. В конце концов, мы все знали его позицию. Он никого не предавал и ужасно страдал еще и из-за всех этих недомолвок и разногласий.

Анатолий Приставкин продолжал ездить по колониям, встречаться с осужденными, изучать дела. Времени на семью катастрофически не хватало – чтобы компенсировать недостаток общения, он оклеил стены своего кабинета рисунками Маши. В 2006 году на свой 75-летний юбилей Анатолий Игнатьевич сумел вырваться с работы, чтобы отметить день рождения с женой.

– Мы поехали вдвоем в Грецию, – вспоминает Марина Приставкина. – Взяли маленькую машинку напрокат, ездили по горным дорогам, любовались природой. В сам день рождения Толи было довольно холодно, дождливо. Мы зашли в таверну к рыбакам, там все глушат местную водку, ведут беседы – в общем, живут своей жизнью. Было шумно, поэтому мы едва не пропустили звонок из Москвы. А их много было, весь день поздравляли, я даже выключить уже предложила – батарейка садилась. Оказалось, что звонил Владимир Путин. Из-за шума в таверне ничего толком не слышно. Я встала и по-гречески попросила рыбаков: «Извините, пожалуйста, нам тут президент Путин звонит, вы не могли бы на две минутки чуть потише телевизор сделать?» Все захохотали: мол, ну и шутки у этих русских. А один рыбак говорит: «Я тоже жду звонка Буша, сделайте и мне потише». Все еще громче захохотали, но звук выключили. Очень сердечно Путин нас поздравил, правда, поворчал, что дозвонился с трудом... Позже, когда мы объяснили, что это не шутка, нам все руки жали, тоже поздравляли и просили передать, что ждут в гости.

На свое 76-летие Анатолий Приставкин сделал родным сюрприз – из отборной грудинки приготовил щавелевые щи. Это был его последний день рождения. Летом 2008 года он попал в больницу из-за проблем с поджелудочной железой. Врачи делали все, чтобы поставить его на ноги. Но после операции его сердце не выдержало. Анатолий Приставкин умер в больнице утром 11 июля. Жене Марине и дочке Маше он оставил прощальное письмо, в котором признавался в любви. Говорил, что «Манька должна окончить академию». Извинялся перед женой, если «что-то не смог сделать так, как тебе хотелось, но я старался».
Свое прощальное письмо он подписал просто: «Ваш уходящий ПАПА».


Рубрика: Общество

Поделиться статьей
Рейтинг@Mail.ru Яндекс.Метрика