Виктор Шендерович судится из-за деревни Гадюкино
Из новенького у меня, как полагается, хорошо забытое старенькое: в Театре сатиры репетируют пьесу «Вечерний выезд общества слепых», первый вариант которой был написан еще в начале девяностых… Собственно, Ширвиндту и принадлежит идея современной редакции.
Из новенького у меня, как полагается, хорошо забытое старенькое: в Театре сатиры репетируют пьесу «Вечерний выезд общества слепых», первый вариант которой был написан еще в начале девяностых… Собственно, Ширвиндту и принадлежит идея современной редакции.
Другую пьесу, совсем новую, взяли к постановке в Одессе – по этому случаю я только что туда слетал. Никогда не думал, что в Одессе можно замерзнуть, но все когда-нибудь случается в первый раз!
Праздник на моей писательской улице: фронтисписы к новой книге взялся нарисовать Борис Жутовский. Для тех, кто понимает, я бы даже сказал: сам Борис Жутовский! Сижу, предвкушаю пома-леньку…
Из досадного: вынужден судиться с издательством «Эксмо» за деревню Гадюкино – мою деревеньку, памятную россиянам по миниатюре Геннадия Хазанова, издатели притырили, приспособив под название очередного романа г-жи Донцовой. Хотел решить дело миром, но мои оппоненты оказались хамоватыми.
Из приятного: вместе с джазовым квинтетом Игоря Бриля (не сказать ли опять-таки: самого Игоря Бриля?) продолжаю играть спектакль «Как таскали пианино» по моим рассказам разных лет. Это такой литературно-музыкальный джем-сейшен, замешенный на вечнозеленых темах – я с юности неровно дышу к джазу. Увы, пока что чаще удается играть этот спектакль снаружи от любезного отечества: США, Израиль, Украина, Латвия… Но я не теряю надежды, что найдется какой-нибудь отважный продюсер и на родине.
Из неотвратимого: кажется, скоро оттепель. Имею в виду исключительно метеорологию.