Сергей Урсуляк: Жену для Исаева выбирал я

Просто Семенов оказался под рукой

– Как удалось справиться с двумя сковывающими обстоятельствами – шлейфом успеха «Ликвидации» и неизбежными сравнениями с фильмом Лиозновой?
– Никто не сказал, что я справился с этими двумя проблемами. Вернее, с «Ликвидацией-2» я справился довольно легко: ее просто нет. А что касается сравнений с «17 мгновениями» – как ни пытаюсь, избежать их не удастся. Неизвестно еще, во что обойдутся мне эти сравнения. Надо дождаться окончания показа, послушать, что говорят.
Моя задача была – не сравнивая ни себя с собой, ни себя с Лиозновой, попытаться сделать то, что потом показывать не стыдно. Надеюсь, эта часть мне удалась. «Исаев» может нравиться или не нравиться, но я не вправе упрекнуть себя в том, что работал не в полную силу.

– Фандорин один и другой, Штирлиц цветной и молодой… Такой интерес к разведчикам связан с тем, что наш премьер-министр сам из бывших?
– Думаю, нет. Во-первых, интерес к разведчикам был всегда. Во-вторых, «Исаев» возник спонтанно. Экранизировать Семенова было моим предложением кинокомпании «Централ Партнершип». А у меня эта идея возникла от безвыходности ситуации: предлагали одно – я этого делать не хотел, предложил другое – и этим другим стали книги Семенова. Если бы на полке в то время оказались Акунин или Дюма, не исключено, что экранизировали бы их. «Ликвидация» не была создана по инициативе Еврейского конгресса, так же как «Исаев» – не заказ ФСБ.

– Чем Штирлиц тихоновский отличается от вашего, кроме того, что выглядит иначе?
– Тем, что Штирлиц тихоновский – часть нашего сознания. А Штирлиц молодой – пока ничто. Пустое слово, которое через несколько недель, я надеюсь, наполнится каким-то содержанием. Не обязательно положительным. Но сравнивать их невозможно: время другое, артисты разные, возраст… Да и «17 мгновений весны» – роман более серьезный, чем «Бриллианты для диктатуры пролетариата», который был первым в ряду книг о Штирлице.

– Как думаете, зрители читали два романа и повесть, которые вы экранизировали?
– Конечно же не читали. А если читали, то очень давно и очень немного. Юлиан Семенов сейчас переиздается, но вытеснен более облегченными современными авторами.
Экранизации, которые уже были по этим двум романам Семенова, тоже слегка подзабыты. Какие-то мотивы, может, и вспомнятся, но в целом фильм будет смотреться по-новому. Есть один минус: какие бы опасности ни подстерегали Исаева на экране, все знают, что в 45-м году он все равно окажется в Германии. То есть жив по крайней мере останется.

– Успех Семенова и его «17 мгновений» вы объясняете наличием подспудной антисоветскости. А какие внутренние протесты выразили вы?
– Видите ли, Семенова стали называть антисоветским, когда его уже не стало. Так что про свои протесты я тоже скажу чуть позже… Наверняка в этом фильме возникнут аллюзии, но не протест. «Исаев» – не диссидентская вещь. Мне хотелось сделать качественное развлечение для широкого круга зрителей.

– Значит, идейный слой уйдет?
– Безусловно, потому что семеновская мысль – идеологическое преимущество красных перед белыми. У меня такой уверенности нет, причем ни в ту, ни в другую сторону. Я считаю, что именно в нашей стране борьба своих со своими кончается печально. Эта моя нехитрая мысль в картине присутствует. Те, кто победил, в перспективе не будут счастливы. И те, кто проиграл – не могу сказать, что они однозначно проиграли. Людей побили много, а счастья никакого нет.

– Что же остается? Облегченный вариант – любовь да приключения?
– Как раз облегченнее всего получается, когда есть идеологическая подоплека, вот это самое легкое. Облегченный вариант кончается ровно тогда, когда зритель начинает всерьез сочувствовать герою, будь он нашим разведчиком или расхитителем в Гохране.

Тихонова не будет

– Часть актеров в «Исаева» пришли из вашей же «Ликви­дации».
– У меня многие актеры «долгоиграющие», с некоторыми аж с 92-го года работаем. Маковецкий, например, с 94-го почти в каждой моей картине. Есть масса режиссеров, в чьих фильмах играют одни и те же актеры – Рязанов, Михалков. Это не всегда плохо. Плохо, когда играют плохо. Вот с этим не спорю.
У меня всегда минимум актеров, которые снимаются впервые. В этот раз один из них – Даня Страхов, который исполнил роль Исаева.

– Вас не пугало его сериальное прошлое?
– О прошлом Дани говорят, как будто он был серийным убийцей! Даня не сидел, операцию по перемене пола не делал… Наверное, у него были как более, так и менее успешные картины. Но до меня Даня Страхов снимался у Эшпая, Рогожкина. А вспоминают почему-то именно сериалы. Начнем с того, что я их не видел. И вообще Даню я особенно не видел нигде.

– Круг актеров на главную роль был широкий?
– На эту роль никто не претендовал. Я сразу наметил Даню – Даню и взял. У меня практически ни на какую роль не было очереди. Не потому, что не занимали. Просто если я знаю, что это лучше всех сыграет та же Ксюша Раппопорт, чего еще искать? Хотя на роль будущей жены Штирлица проводился довольно большой кастинг. Много актрис посмотрел и нашел прямо противоположное тому, что искал. Я представлял, что это должна быть рослая, под стать Исаеву девушка. А в итоге взял девочку-подростка, выпускницу Щукинского училища Веру Строкову.

– Поначалу вы планировали пригласить Тихонова, который играл у вас в «Сочинении ко Дню Победы», на роль отца Штирлица. Получилось?
– Даже не пытался. Это были мысли вслух. Но, подумав, я решил, что так пытаться влезть в семью Татьяны Лиозновой, «17 мгновений» – это уже перебор. Зная Вячеслава Васильевича и его сложное отношение к Штирлицу, могу сказать, что он, может, и согласился бы, но это решение далось бы ему непросто.

– А все-таки есть отец?
– Замечательный Юрий Мефодьевич Соломин. Это тоже мостик к выдающимся телефильмам, как «Адъютант его превосходительства»…

– Одно время многосерийные фильмы и сериалы считались синонимами. Но сейчас доля телефильмов неуклонно растет. Режиссеры наконец поверили в возможность снимать для ТВ хорошее кино?
– Скорее наше телевидение осознало, что мы дошли до дна, как говорят наши руководители. Теленачальники, я думаю, тоже смотрят телевизор и понимают, что дальше падать уже некуда. Я благодарен каналу «Россия», который показывает не только массовые вещи, как «Ликвидация», но и фильмы, которые не обязательно должны взять всю аудиторию – «В круге первом», «Завещание Ленина».
Нужно снимать на ТВ качественное кино. Не обязательно дорого – оно должно стоить ровно столько, сколько оно стоит. В чем основная беда теле- и кинофильмов? Начинаем делать «Войну и мир», имея 3 копейки. Потом отсекаем из-за дефицита средств все, что связано с войной и миром, и остается одно «и».