5 главных претензий православных к опере о Христе
12 октября 1972 года в Нью-Йорке состоялась премьера рок-оперы «Иисус Христос Суперзвезда». Спектакль много лет шёл с аншлагами в разных странах, в том числе в России, но в последние годы верующие требуют его запрета. Мы выяснили, что их возмущает
12 октября 1972 года в Нью-Йорке состоялась премьера рок-оперы «Иисус Христос Суперзвезда». Спектакль много лет шёл с аншлагами в разных странах, в том числе в России, но в последние годы верующие требуют его запрета. Мы выяснили, что их возмущает.
1. Кощунственное название
Противники оперы говорят, что Райс наполнил название антихристианским сарказмом. Есть темы, которые должны идти параллельно, в частности, нельзя смешивать веру и общество. Нельзя переписывать начало истории до нашей эры и ставить спектакль о том, как из Иисуса сделали Суперзвезду. В Евангелии от Иоанна сказано: Ибо так возлюбил Бог мир, что отдал сына своего единственного, дабы всякий верующий в него не погиб и имел жизнь вечную». Здесь, говорят верующие, об этом вообще речи не идет. Все оказывается гораздо проще: пророк должен умереть, чтобы превратиться в очередного идола, которому можно молиться и подражать.
2. Плохой перевод
Многие считают, что англоязычный шедевр мировой культуры оказался просто уничтожен бездарным корявым переводом Якова Кеслера. Особенно ругают моление Иисуса о Чаше в Гефсиманском саду. Слова из Евангелия от Матфея - «Авва Отче! пронеси чашу сию мимо Меня» - заменены довольно бестолковыми «Не испить мне чашу эту». А вот как художественно прочел то же Пастернак: «Если только можно, Авва Отче! Чашу эту мимо пронеси». Ключевое «Before I change my mind» («пока я не передумал») почему-то переведено как «пока я верую в тебя», что является искажением смысла: Иисус как бы шантажирует Творца тем, что еще не полностью уверовал в Него. Если он решил умереть во имя «искупления чужих грехов», то зачем он задает Богу вопрос: «За что мне смерть»? Правильнее было бы перевести: почему я? Почему мне, Господи, оказываешь такое доверие»? А то создается впечатление, что он даже не понимает во имя чего будет распят.
3. Трактовка героев
Верующим также претит то, что Иисус в опере не вызывает горячей симпатии у зрителей: он изображен отстраненным и даже слегка презирающим людей. Иисус в основном декларирует истины и занимается морализаторством. В спектакле не хватает сцен из Священного Писания, где он реально помогает людям. Больше сочувствия вызывает его антипод Иуда, библейский злодей, предавший друга за тридцать сребреников, который согласно опере берет эти деньги совсем неохотно, а предает, потому что думает, что тем самым помогает учителю возвыситься. Иуда производит впечатление рационального человека, беспокоящегося за судьбу своего народа. И это не случайно. Тим Райс в интервью журналу «Лайф» говорил: «В Евангелии Иуда представлен карикатурной фигурой и каждое упоминание о нём сопровождается уничижительным замечанием. Я считаю, что он был самым мыслящим из апостолов, поэтому и попал в такую ситуацию».
4. Искажение церковного канона
Верующие обвиняют оперу в ереси: Иисус, хотя и поверил толпе о своей божественности, прямым текстом говорит, что он не понимает, зачем Бог посылает его на смерть, упрекает Отца в том, что Он слишком увлечён кровавыми деталями его казни и мало заботится об обосновании её необходимости. Иисус слишком эмоционален, чувствителен и, как оказывается, не понимает цели собственной жертвы. Евангельская история спасения Богом рода человеческого от вечной смерти искажена до крайности и сведена к столкновению сильных характеров Иисуса и Иуды.
5. Финал
Мария и Иисус пожимают руку Иуде, садятся на мотоцикл и уезжают, Иуда смотрит им вслед. Это так называемый «открытый финал», то есть каждый додумывает, как хочет. Возможно, это лучше, чем когда, как в некоторых зарубежных постановках, снятое с креста тело Иисуса грустно проносят через зал или, как еще в одной, Иисус взлетает вверх прямо с креста. Но верующие все-таки хотели бы ощутить в финале некое просветление и умиротворение, как это бывает на Пасху. А тут мотоцикл, как будто для того, чтобы зрители не очень расстраивались.
Тем не менее есть люди, которых опера, в которой нет явного святотатства и хуления Бога, заставила впервые задуматься о библейских событиях и даже, возможно, взять в руки Евангелие. По воспоминаниям, посмотрев премьеру спектакля, один священнослужитель в восхищении проговорил, обращаясь к артистам: «Мы не можем заставить молодёжь прийти в церковь, но вы можете вернуть им Веру!»
Читайте также:
Известный продюсер рассказал, как и почему Лариса Долина воскресит мюзикл "Chicago"
