20.01.2013

Памяти Галины Вишневской. "Она ушла вслед за любовью..."

Прошло сорок дней со смерти примадонны Большого театра Галины Вишневской. Великая женщина и певица, она ушла красиво и достойно. Впрочем, как и жила

 

Прошло сорок дней со смерти примадонны Большого театра Галины Вишневской. Великая женщина и певица, она ушла красиво и достойно. Впрочем, как и жила...

«Мы держали ее за руку до самого конца. Она слушала православную музыку, причастилась... Мама покинула жизнь, окруженная любовью. Она была счастлива. Она ушла к папе». Эти слова Ольги, дочери Галины Вишневской и Мстислава Ростроповича, не могли не потрясти.  

Галине Вишневской в октябре исполнилось 86 лет. Она не раз говорила, что о возрасте никогда не думала. «Делаю то, что получается, а что не получается – не делаю», – как-то обмолвилась Галина Павловна. Делала – продолжала растить таланты в школе оперного пения, которую создала и оставила после себя. Лучше памяти не бывает...

– Она была нездорова, болела. Пришел момент, когда поняла, что надо готовиться к уходу. И она готовилась, – рассказывала дочь Ольга.

Незадолго до смерти Вишневская вернулась из Германии – врачи советовали подлечить сосуды. Но, видимо, пришел срок... Да, она готовилась. Привела в порядок свои архивы, отдала все распоряжения... И хотела передать в дар храму Христа Спасителя икону Николая Чудотворца. Не успела. Они вошли в храм вместе.

– Она ушла к папе... –  обронила дочь.

После той утраты, смерти Мстислава Ростроповича, ее мужа, что случилась пять лет назад, жизнь для нее не кончилась. Скорее приостановилась. Они были удивительной парой. Прима театра и лучший виолончелист современности. А дома – всё как у всех.

– Муж меня звал Жабой, – как-то выдала домашний секрет Вишневская. – Я его в ответ – Буратино. Он похож на Буратино. Когда мы поженились, Слава был очень худой, с острым носом и челюстью вперед.

Конечно же про Жабу и Буратино – это шутя и любя. Ростропович считал свою жену богиней. В день его 70-летия на шумной вечеринке в бакинском ресторане музыкант набросил по тамошнему обычаю на плечи жены ритуальную белую шаль. И сказал: «Я тебя украл у всего мужского пола, но это, безусловно, самая почетная кража в моей жизни».

Он и правда ее украл – у мужа. Ведь Вишневская до встречи с ним была замужем. Но Ростропович, увидев ее, понял: сейчас или никогда.

Впервые они встретились в ресторане «Метрополь». Оба оказались в числе гостей на приеме иностранной делегации.

– Сначала я увидел ножки Вишневской – она спускалась по лестнице отеля. Увидел эти ножки и обалдел, погиб, – признавался Ростропович.

Что касается ножек, то он был в этом деле знаток! Про него ходила частушка: «Маялся-маялся, зарился-зарился, шелестел-шелестел да вишневой косточкой и подавился». Это намек на его романы, те, что были до Галины.

Виолончелист был тонким ценителем женщин выдающихся талантов. Он трепетал перед Майей Плисецкой, страдал по Заре Долухановой, обожал другую балерину – Аллу Шелест. Но всех их в его глазах превзошла блистательная примадонна Большого театра Галина Вишневская.

– Между прочим, я замужем! – предупредила его Вишневская.

– Между прочим, это мы еще посмотрим! – ответил он ей.

А на «Пражской весне» он ее завоевал. Хитростью. Предложил погулять, завел в тупик, пришлось лезть через забор. А как, если вокруг грязь? Он кинул на землю свой белый плащ, чтобы царица не испачкала туфельки. А еще взял юмором и обезоруживающей самоиронией, блеском интеллекта, остротами и анекдотами. Логика у Ростроповича была такая: если женщину все время смешить, она слабеет от смеха и… сдается. Вишневская вспоминала: «Анекдоты сыплются из него как из рога изобилия… не успеваю разобраться, что со мной происходит, но иду ему навстречу…» Он сначала насмешил ее до обморока, расслабил, а потом упал перед ней на колени и кинулся целовать ноги…

На ужине в пражском ресторане виолончелист приметил, что Галина налегала на соленые огурцы. Чтобы покорить ее окончательно, пробрался в комнату возлюбленной и водрузил на шкаф хрустальную вазу, наполненную ландышами и… солеными огурцами!

В Москве Ростропович поставил ее перед выбором: «Или ты со мной, или все кончено».

А Вишневская десять лет, как замужем, и удачно – ее муж Марк Рубин, директор Ленинградского театра оперетты.

Фамилия, кстати, ей досталась от первого супруга – матроса. За него она вышла еще 16-летней девчонкой и быстро с ним рассталась. А Рубин старше ее на 22 года, настоящая опора. Он спас ее от туберкулеза. Вместе они пережили страшную драму – потеряли едва родившегося сына. Она не нашла в себе сил объясниться с ним. Но и отказаться от Славы тоже не смогла. Просто сбежала с чемоданом.

– Меня очень изменил мой муж, – рассказывала Вишневская. – Ведь у Славы была другая семья. Отец и мать – музыканты, они его очень любили. Слава жил в других условиях. С ним я стала более мягкой женщиной. А до нашей встречи была резкая, иногда даже грубая. Это все из трудного детства, из одиночества, из войны. (Мать ее, недоношенную, оставила бабушке на воспитание и ушла к очередному любовнику. Отец пил и не интересовался дочкой. – Авт.) Я же в блокаду в Ленинграде осталась одна. Бабушка умерла, меня нашли еле живую. Надо было выживать, бороться во что бы то ни стало! Помогли мечты. Я представляла себе, как кончится война и как я буду петь на сцене...

Впереди у них было счастливое и нелегкое время: дружба с опальным Солженицыным, лишение гражданства СССР, скитания, успех и признание на мировой музыкальной сцене. Мстислав Леопольдович вернулся в Москву во время августовского путча 1991 года, потом приехала уже в новую Россию и она.

У них две дочери, внуки. Ольга и Елена музыканты, как и родители. Первая живет с семьей в Америке, а вторая – в Париже.

Читайте также

Галина Вишневская боялась унести своё мастерство в могилу

Похороны Галины Вишневской на Новодевичьем кладбище Москвы прошли без соболезнований 
Поделиться статьей
Рейтинг@Mail.ru Яндекс.Метрика